Мое несчастье несравнимо
Ни съ чьимъ. О, подлинно! Ни съ чьимъ.
Другіе—дымъ, я—тѣнь отъ дыма,
Я всѣмъ завидую, кто—дымъ.
5 Они горѣли, догорѣли,
И, все отдавши яркимъ снамъ,
Спѣшатъ къ назначенной имъ цѣли,
Стремятся къ синимъ небесамъ.
Великимъ схвачены закономъ,
10 Покорно таютъ въ свѣтлой мглѣ.
А я, какъ змѣй, ползу по склонамъ,
Я опрокинутъ на землѣ.
И я хотѣлъ бы на вершины
Хоть блѣднымъ призракомъ дойти,
15 Они—для всѣхъ, они едины,
Но я цѣпляюсь по пути.
Увы, я самъ себя не знаю,
И отъ себя того я жду,
Что преградитъ дорогу къ Раю,
20 Куда такъ зыбко я иду.
Мое несчастье несравнимо
Ни с чьим. О, подлинно! Ни с чьим.
Другие — дым, я — тень от дыма,
Я всем завидую, кто — дым.
5 Они горели, догорели,
И, всё отдавши ярким снам,
Спешат к назначенной им цели,
Стремятся к синим небесам.
Великим схвачены законом,
10 Покорно тают в светлой мгле.
А я, как змей, ползу по склонам,
Я опрокинут на земле.
И я хотел бы на вершины
Хоть бледным призраком дойти,
15 Они — для всех, они едины,
Но я цепляюсь по пути.
Увы, я сам себя не знаю,
И от себя того я жду,
Что преградит дорогу к Раю,
20 Куда так зыбко я иду.
Снѣжные храмы въ душѣ возвышаются,
Горные замки изъ чистаго льда,
Воспоминаньемъ они называются,—
Но не тревожь ихъ мечтой никогда.
Снежные храмы в душе возвышаются,
Горные замки из чистого льда,
Воспоминаньем они называются, —
Но не тревожь их мечтой никогда.
