Если даже здѣсь не встрѣтимъ Бога,
Больше негдѣ Бога намъ найти.
Страшный путь. Уступы. Скудный мохъ.
Западнями—всюду щели, срывы.
15 Будемъ ли въ концѣ концовъ счастливы?
Какъ узнать! Какъ знать, какой Онъ,—Богъ!
Если даже здесь не встретим Бога,
Больше негде Бога нам найти.
Страшный путь. Уступы. Скудный мох.
Западнями — всюду щели, срывы.
15 Будем ли в конце концов счастливы?
Как узнать! Как знать, какой Он, — Бог!
Не обвиняй, не обвиняй. Быть можетъ онъ неправъ.
Но онъ въ тюрьмѣ твоей забылъ пучокъ душистыхъ травъ.
И онъ въ тюрьмѣ твоей забылъ замуровать окно.
И Міръ Ночной, и Міръ Дневной идутъ къ тебѣ на дно.
5 Ты потонулъ. Ты здѣсь уснулъ. И встать не можешь ты.
Но вотъ въ тюрьмѣ глядятъ, ростутъ, и царствуютъ цвѣты.
На мѣстѣ томъ, гдѣ ты лежишь, какъ трупъ ты долженъ быть.
Но сердце знаетъ, что нельзя созвѣздья не любить.
Не обвиняй, не обвиняй—хотя бы потому,
10 Что обвиненьемъ все равно не повредишь ему,
А только сдѣлаешь свой взоръ тяжелымъ и больнымъ.
И, если вправду онъ неправъ, сравняешься ты съ нимъ.
А если то не случай былъ, что онъ забылъ цвѣты?
А если то не случай былъ, что Небо видишь ты?
15 Какъ взглянешь ты, когда онъ вдругъ въ тюрьмѣ откроетъ дверь,
Отворитъ дверь, что заперта, закована теперь?
Не обвиняй, не обвиняй. Быть может он неправ.
Но он в тюрьме твоей забыл пучок душистых трав.
И он в тюрьме твоей забыл замуровать окно.
И Мир Ночной, и Мир Дневной идут к тебе на дно.
5 Ты потонул. Ты здесь уснул. И встать не можешь ты.
Но вот в тюрьме глядят, растут, и царствуют цветы.
На месте том, где ты лежишь, как труп ты должен быть.
Но сердце знает, что нельзя созвездья не любить.
Не обвиняй, не обвиняй — хотя бы потому,
10 Что обвиненьем всё равно не повредишь ему,
А только сделаешь свой взор тяжёлым и больным.
И, если вправду он неправ, сравняешься ты с ним.
А если то не случай был, что он забыл цветы?
А если то не случай был, что Небо видишь ты?
15 Как взглянешь ты, когда он вдруг в тюрьме откроет дверь,
Отворит дверь, что заперта, закована теперь?
