О забытомъ трубадурѣ, что ушелъ въ иной предѣлъ,
Было сказано, что стройно онъ слагалъ слова и пѣлъ.
И не только пѣлъ онъ пѣсни, но умѣлъ ихъ записать,
Въ знаки, въ строки, и въ намеки жемчугъ чувства нанизать.
5 Эти пѣсни трубадура! Эти взоры châtelaine[1]!
Эти звоны, перезвоны двухъ сердецъ, попавшихъ въ плѣнъ.
Я ихъ вижу, знаю, слышу, боль и счастье ихъ дѣлю,
Наши струны вѣчно-юны, разъ поютъ они: „Люблю“.
Мертвый замокъ, долгій вечеръ, мостъ подъятый, рвы съ водой,
10 Свѣтъ любви, и звонъ мгновенья вьются, льются чередой.
Нѣтъ чужихъ, и нѣтъ чужого, нѣтъ владыкъ, и нѣтъ рабовъ,
Только льется серебристый ручеекъ напѣвныхъ словъ.
О, ручей, звончѣй, звончѣе. Сердце проситъ, мысль зоветъ.
Сердце хочетъ, мысль подвластна, власть любви—какъ сладкій медъ.
15 Эта власть раба равняетъ съ самой лучшей изъ царицъ.
Взоръ темнѣетъ, сказка свѣтитъ изъ-подъ дрогнувшихъ рѣсницъ.
Эти пѣсни трубадура! Эти взоры châtelaine!
Сколько пышныхъ странъ раскрылось въ двухъ сердцахъ средь темныхъ стѣнъ.
Рабъ—съ царицей, иль рабыня наклонилась къ королю?
20 О, любите, струны—юны, разъ поютъ они: „Люблю“!
- ↑ фр. châtelaine' — хозяйка дома. (прим. редактора Викитеки)
О забытом трубадуре, что ушёл в иной предел,
Было сказано, что стройно он слагал слова и пел.
И не только пел он песни, но умел их записать,
В знаки, в строки, и в намёки жемчуг чувства нанизать.
5 Эти песни трубадура! Эти взоры châtelaine[1]!
Эти звоны, перезвоны двух сердец, попавших в плен.
Я их вижу, знаю, слышу, боль и счастье их делю,
Наши струны вечно-юны, раз поют они: «Люблю».
Мёртвый замок, долгий вечер, мост подъятый, рвы с водой,
10 Свет любви, и звон мгновенья вьются, льются чередой.
Нет чужих, и нет чужого, нет владык, и нет рабов,
Только льётся серебристый ручеёк напевных слов.
О, ручей, звончей, звончее. Сердце просит, мысль зовёт.
Сердце хочет, мысль подвластна, власть любви — как сладкий мёд.
15 Эта власть раба равняет с самой лучшей из цариц.
Взор темнеет, сказка светит из-под дрогнувших ресниц.
Эти песни трубадура! Эти взоры châtelaine!
Сколько пышных стран раскрылось в двух сердцах средь тёмных стен.
Раб — с царицей, иль рабыня наклонилась к королю?
20 О, любите, струны — юны, раз поют они: «Люблю»!
- ↑ фр. châtelaine' — хозяйка дома. (прим. редактора Викитеки)
