5 Къ любому легко подойдете,
Съ любымъ вы смѣетесь какъ съ братомъ,
И все, что чужого возьмете,
Вы топите въ морѣ богатомъ.
Враждуя съ врагомъ поневолѣ,
10 Сейчасъ помириться готовы,
Но, если на бранномъ вы полѣ,
Вы тверды и молча суровы.
И снова мечтой расцвѣчаясь,
Вы—гдѣ-то, забывши объ узкомъ,
15 И свѣтятъ созвѣздья, качаясь,
Въ сознаніи Польскомъ и Русскомъ.
Звеня, разбиваются цѣпи,
Шумитъ, зеленѣя, дубрава,
Славянскія души—какъ степи,
20 Славяне, вамъ свѣтлая слава!
5 К любому легко подойдёте,
С любым вы смеётесь как с братом,
И всё, что чужого возьмёте,
Вы топите в море богатом.
Враждуя с врагом поневоле,
10 Сейчас помириться готовы,
Но, если на бранном вы поле,
Вы твёрды и молча суровы.
И снова мечтой расцвечаясь,
Вы — где-то, забывши об узком,
15 И светят созвездья, качаясь,
В сознании Польском и Русском.
Звеня, разбиваются цепи,
Шумит, зеленея, дубрава,
Славянские души — как степи,
20 Славяне, вам светлая слава!
Tiyй!—Идемъ!Мексиканское слово.
Колибри, птичка-мушка, безстрашная, хоть малая,
Которой властью Солнца нарядъ цвѣтистый данъ,
Рубиновая фея, лазурная, и алая,
Сманила смѣлыхъ бросить родимый ихъ Ацтланъ[1].
5 Веселымъ пышнымъ утромъ, когда Весна багряная
Роститъ цвѣты, какъ солнца, какъ луны, межь вѣтвей,
Летунья щебетнула: „Тіуй, тіуй,“—румяная,
Какъ бы цвѣточно-пьяная,—„Тіуй,—идемъ, скорѣй!“
Tиyй! — Идём!Мексиканское слово.
Колибри, птичка-мушка, бесстрашная, хоть малая,
Которой властью Солнца наряд цветистый дан,
Рубиновая фея, лазурная, и алая,
Сманила смелых бросить родимый их Ацтлан[1].
5 Весёлым пышным утром, когда Весна багряная
Растит цветы, как солнца, как луны, меж ветвей,
Летунья щебетнула: «Тиуй, тиуй» — румяная,
Как бы цветочно-пьяная, — «Тиуй, — идём, скорей!»
