Страшно, Земля, мнѣ, вѣдь я Человѣкъ.
15 Что̀ жь мнѣ озера, и Море, и горы?
Вѣчно ли буду съ одною мечтой!
Юноша страшенъ, когда онъ сѣдой.
Явственно съ горнаго склона я
Вижу, что ты
Не только зеленая.
Въ пурпуръ такъ часто ты любишь рядить
5 Нѣжность своей красоты,
Красную въ ткани проводишь ты нить.
Ты предстаешь мнѣ какъ темная, жадная,
И неоглядная,
Страшно-огромная, съ этими взрывами скрытыхъ огней,
10 Вся еще только—намекъ и рожденіе,
Вся—заблужденіе
Быстрыхъ людей и звѣрей,
Вся еще—алчность и крики незнанія,
Непониманіе,
15 Бѣшенство дней и безумство ночей,
Только сгораніе, только канунъ просвѣтленія,
Еле намѣченный стихъ пѣснопѣнія
Блесковъ святыхъ откровенія,
Съ царствомъ такого блаженства, гдѣ стонъ не раздастся ничей.
Да, я помню, да, я знаю запахъ пороха и дыма,
Да, я видѣлъ слишкомъ ясно:—Смерть какъ Жизнь непобѣдима.
Вотъ, столкнулась груда съ грудой, туча съ тучей саранчи,
Отвратительное чудо, ослѣпительны мечи.
Страшно, Земля, мне, ведь я Человек.
15 Что ж мне озёра, и Море, и горы?
Вечно ли буду с одною мечтой!
Юноша страшен, когда он седой.
Явственно с горного склона я
Вижу, что ты
Не только зелёная.
В пурпур так часто ты любишь рядить
5 Нежность своей красоты,
Красную в ткани проводишь ты нить.
Ты предстаешь мне как тёмная, жадная,
И неоглядная,
Страшно огромная, с этими взрывами скрытых огней,
10 Вся ещё только — намёк и рождение,
Вся — заблуждение
Быстрых людей и зверей,
Вся ещё — алчность и крики незнания,
Непонимание,
15 Бешенство дней и безумство ночей,
Только сгорание, только канун просветления,
Еле намеченный стих песнопения
Блесков святых откровения,
С царством такого блаженства, где стон не раздастся ничей.
Да, я помню, да, я знаю запах пороха и дыма,
Да, я видел слишком ясно: — Смерть как Жизнь непобедима.
Вот, столкнулась груда с грудой, туча с тучей саранчи,
Отвратительное чудо, ослепительны мечи.
