Всего таинственнѣй незримость параллелей,
Передаваемость, сны въ снахъ—и снова сны,
Духъ невещественный вещественныхъ веселій,
Отвѣтность марева, въ душѣ—напѣвъ свирѣлей,
55 Отображенья странъ и звуковой волны.
Въ душѣ ли грезящихъ, гдѣ встала мысль впервые,
Иль въ кругозорностяхъ, гдѣ склепъ Небесъ такъ синь,
Въ прекрасной разности, они всегда живыя,
Созданья Воздуха, тѣ волны звуковыя,
60 И краски зыбкія, и тайный храмъ святынь.
О, Воздухъ жизненный! Прозрачность круговая!
Онъ долженъ вольнымъ быть. Когда жь его замкнутъ,
Въ немъ дышетъ скрытый гнѣвъ, встаетъ отрава злая,
И, тяжесть мертвую на душу налагая,
65 Кошмары цѣпкіе невидимо ростутъ.
Но хоть великъ шатеръ любого полуміра,
Хранилище-покровъ двухъ нашихъ полусферъ,
Нашъ Воздухъ лишь намекъ на пропасти Эѳира,
Гдѣ неразсказанность совсѣмъ иного міра,
70 Неполовиннаго, внѣ горъ и внѣ пещеръ.
О, свѣтоносное великое Пространство,
Гдѣ мысли чудится всходящая стезя,
Всегда одѣтая въ созвѣздныя убранства,—
Въ тебѣ міровъ и сновъ бездонно постоянство,
75 Никѣмъ не считанныхъ, и ихъ считать нельзя.
Начало и конецъ всѣхъ мысленныхъ явленій,
Воздушный Океанъ эѳирныхъ синихъ водъ,
Ты Солнце намъ даешь надъ сумракомъ томленій,
И красные цвѣты въ пожарахъ преступленій,
80 И въ зеркалѣ морей повторный Небосводъ.
Всего таинственней незримость параллелей,
Передаваемость, сны в снах — и снова сны,
Дух невещественный вещественных веселий,
Ответность марева, в душе — напев свирелей,
55 Отображенья стран и звуковой волны.
В душе ли грезящих, где встала мысль впервые,
Иль в кругозорностях, где склеп Небес так синь,
В прекрасной разности, они всегда живые,
Созданья Воздуха, те волны звуковые,
60 И краски зыбкие, и тайный храм святынь.
О, Воздух жизненный! Прозрачность круговая!
Он должен вольным быть. Когда ж его замкнут,
В нём дышит скрытый гнев, встаёт отрава злая,
И, тяжесть мёртвую на душу налагая,
65 Кошмары цепкие невидимо растут.
Но хоть велик шатёр любого полумира,
Хранилище-покров двух наших полусфер,
Наш Воздух лишь намёк на пропасти Эфира,
Где нерассказанность совсем иного мира,
70 Неполовинного, вне гор и вне пещер.
О, светоносное великое Пространство,
Где мысли чудится всходящая стезя,
Всегда одетая в созвездные убранства, —
В тебе миров и снов бездонно постоянство,
75 Никем не считанных, и их считать нельзя.
Начало и конец всех мысленных явлений,
Воздушный Океан эфирных синих вод,
Ты Солнце нам даёшь над сумраком томлений,
И красные цветы в пожарах преступлений,
80 И в зеркале морей повторный Небосвод.
