Чертогомъ радости и міровыхъ сліяній
Сверкаетъ радуга изъ тысячи тоновъ,
И въ душахъ временныхъ тотъ праздникъ обаяній
Намекомъ говоритъ, что въ тысячахъ вліяній
25 Побѣдно царствуютъ лишь семь первоосновъ.
Отъ предразсвѣтной мглы до яркаго заката,
Отъ бѣлизны снѣговъ до кактусовъ и розъ,
Пространство Воздуха ликующе-богато
Напѣвомъ красочнымъ, гипнозомъ аромата,
30 Многосліянностью, въ которой все сошлось.
Когда подъ шелесты влюбляющаго Мая
Бѣлѣютъ ландыши и свѣтитъ углемъ макъ,
Волна цвѣточныхъ душъ проносится, мечтая,
И Воздухъ, пьяностью два пола сочетая,
35 Велитъ имъ вмѣстѣ быть—нѣжнѣй, тѣснѣй—вотъ такъ.
Онъ измѣняется, переливаетъ краски,
Перебираетъ ихъ, въ игрѣ неистощимъ,
И незабудки спятъ, какъ глазки дѣтской сказки,
И арумъ яростенъ, какъ кровь и крикъ развязки,
40 И Жизнь идетъ, зоветъ, и все плыветъ какъ дымъ.
Въ Іюльскихъ Празднествахъ, когда жнецы и жницы
Даютъ безумствовать сверканіямъ серпа,
Тревожны въ Воздухѣ передъ отлетомъ птицы,
И говорятъ въ ночахъ одна съ другой зарницы
45 Надъ страннымъ знаменьемъ тяжелаго снопа.
Сжигаютъ молніи—но неустанны руки,
Сгораютъ зданія—но вновь мечта ростетъ,
Кривою линіей стенаній ходятъ муки,
Но тонутъ въ Воздухѣ всѣ возгласы, всѣ звуки,
50 И снова—первый день, и снова—начатъ счетъ.
Чертогом радости и мировых слияний
Сверкает радуга из тысячи тонов,
И в душах временных тот праздник обаяний
Намёком говорит, что в тысячах влияний
25 Победно царствуют лишь семь первооснов.
От предрассветной мглы до яркого заката,
От белизны снегов до кактусов и роз,
Пространство Воздуха ликующе-богато
Напевом красочным, гипнозом аромата,
30 Многослиянностью, в которой всё сошлось.
Когда под шелесты влюбляющего Мая
Белеют ландыши и светит углем мак,
Волна цветочных душ проносится, мечтая,
И Воздух, пьяностью два пола сочетая,
35 Велит им вместе быть — нежней, тесней — вот так.
Он изменяется, переливает краски,
Перебирает их, в игре неистощим,
И незабудки спят, как глазки детской сказки,
И арум яростен, как кровь и крик развязки,
40 И Жизнь идёт, зовёт, и всё плывёт как дым.
В Июльских Празднествах, когда жнецы и жницы
Дают безумствовать сверканиям серпа,
Тревожны в Воздухе перед отлётом птицы,
И говорят в ночах одна с другой зарницы
45 Над странным знаменьем тяжёлого снопа.
Сжигают молнии — но неустанны руки,
Сгорают здания — но вновь мечта растёт,
Кривою линией стенаний ходят муки,
Но тонут в Воздухе все возгласы, все звуки,
50 И снова — первый день, и снова — начат счёт.
