И рѣчной глубины
30 Установленъ размѣръ.
Всѣ цвѣты зажжены,
Пышенъ праздникъ Весны,
Въ немъ лучи сплетены
Отдаленнѣйшихъ сферъ.
35 Все приняло свой вѣчный видъ,
Ликъ озера зеркально спитъ,
Безгласно дремлетъ гладь затона.
О безконечности усладъ
Поетъ безсмертный водопадъ,
40 Ключи бѣгутъ по скатамъ склона.
И рѣкъ причудливый узоръ
Лелѣйной сказкой нѣжитъ взоръ,
Ихъ видъ спокоенъ и беззвученъ,
И тотъ узоръ свѣтло сплетенъ,
45 Въ серебряный, въ хрустальный сонъ,
Среди уклончивыхъ излучинъ.
И безъ конца поютъ ручьи,
И нѣжатъ душу въ забытьи
Воздушно-сладкою тоскою.
50 Какъ разность ярко здѣсь видна,
Какъ ясно, что Вода—одна:
Ручей различно-схожъ съ рѣкою.
И намъ преданья говорятъ:
Ручей съ рѣкой—сестра и братъ.
55 Ручей ласкаетъ слухъ, влечетъ насъ въ отдаленье,
Ручей журчитъ, звучитъ, баюкаетъ, поетъ.
Рѣка лелѣетъ глазъ, даетъ успокоенье
Движеньемъ медленнымъ безмолвствующихъ водъ.
И речной глубины
30 Установлен размер.
Все цветы зажжены,
Пышен праздник Весны,
В нём лучи сплетены
Отдалённейших сфер.
35 Всё приняло свой вечный вид,
Лик озера зеркально спит,
Безгласно дремлет гладь затона.
О бесконечности услад
Поёт бессмертный водопад,
40 Ключи бегут по скатам склона.
И рек причудливый узор
Лелейной сказкой нежит взор,
Их вид спокоен и беззвучен,
И тот узор светло сплетён,
45 В серебряный, в хрустальный сон,
Среди уклончивых излучин.
И без конца поют ручьи,
И нежат душу в забытьи
Воздушно-сладкою тоскою.
50 Как разность ярко здесь видна,
Как ясно, что Вода — одна:
Ручей различно-схож с рекою.
И нам преданья говорят:
Ручей с рекой — сестра и брат.
55 Ручей ласкает слух, влечёт нас в отдаленье,
Ручей журчит, звучит, баюкает, поёт.
Река лелеет глаз, даёт успокоенье
Движеньем медленным безмолвствующих вод.
