Вода, стихія сладострастія,
Вода, зеркальность нашихъ думъ,
Бездонность сновъ, безбрежность счастія,
Часовъ бѣгущихъ легкій шумъ.
5 То недвижимо-безглагольная,
То съ неудержною волной,
Но вѣчно легкая и вольная,
И вѣчно дружная съ Луной.
И съ Солнцемъ творческимъ сліянная,
10 То—гулъ, то—плескъ, то—блески струй.
Стихія страстная и странная,
Твой голосъ—влажный поцѣлуй.
Отъ капли росы, что трепещетъ, играя,
Огнемъ драгоцѣнныхъ камней,
До блѣдныхъ просторовъ, гдѣ, вдаль убѣгая,
Вѣнчается пѣною влага морская
5 На глади бездонныхъ морей,
Ты всюду, всегда, неизмѣнно живая,
И то изумрудная, то голубая,
То полная красныхъ и желтыхъ лучей,
Оранжевыхъ, бѣлыхъ, зеленыхъ и синихъ,
10 И тѣхъ, что рождается только въ пустыняхъ,
Въ волненьи и пѣньи безмѣрныхъ зыбей,
Оттѣнковъ, что видны лишь избраннымъ взорамъ,
Вода, стихия сладострастия,
Вода, зеркальность наших дум,
Бездонность снов, безбрежность счастия,
Часов бегущих лёгкий шум.
5 То недвижимо-безглагольная,
То с неудержною волной,
Но вечно лёгкая и вольная,
И вечно дружная с Луной.
И с Солнцем творческим слиянная,
10 То — гул, то — плеск, то — блески струй.
Стихия страстная и странная,
Твой голос — влажный поцелуй.
От капли росы, что трепещет, играя,
Огнём драгоценных камней,
До бледных просторов, где, вдаль убегая,
Венчается пеною влага морская
5 На глади бездонных морей,
Ты всюду, всегда, неизменно живая,
И то изумрудная, то голубая,
То полная красных и жёлтых лучей,
Оранжевых, белых, зелёных и синих,
10 И тех, что рождается только в пустынях,
В волненьи и пеньи безмерных зыбей,
Оттенков, что видны лишь избранным взорам,
