Рудра-Сива, Смерть-Любовь,
30 Смерть-Безсмертье, Пламя-Кровь,
Радуга надъ Моремъ,
Змѣи молній, токъ дождей,
Вѣчность зыбкая страстей,
Здѣсь мы Грому вторимъ!
Огонь приходитъ съ высоты,
Изъ темныхъ тучъ, достигшихъ грани
Своей ростущей темноты,
И порождающей черты
5 Молніеносныхъ содроганій.
Огонь приходитъ съ высоты,
И, если онъ въ землѣ таится,
Онъ лавой вырваться стремится,
Изъ подземельной тѣсноты,
10 Когда жь съ высотъ лучомъ струится,
Онъ въ хороводъ зоветъ цвѣты.
Вонъ лотосъ, любимецъ стихіи тройной,
На свѣтъ и на воздухъ, надъ зыбкой волной,
Поднялся, покинувши илъ,
15 Онъ Рай обѣщаетъ намъ съ вѣчной Весной,
И съ блескомъ побѣдныхъ Свѣтилъ.
Вотъ пышная роза, Персидскій цвѣтокъ,
Душистая греза Ирана,
Предъ розой исполненъ влюбленныхъ я строкъ,
20 Волнуетъ уста лепестковъ вѣтерокъ,
И сердце отъ радости пьяно.
Рудра-Сива, Смерть-Любовь,
30 Смерть-Бессмертье, Пламя-Кровь,
Радуга над Морем,
Змеи молний, ток дождей,
Вечность зыбкая страстей,
Здесь мы Грому вторим!
Огонь приходит с высоты,
Из тёмных туч, достигших грани
Своей растущей темноты,
И порождающей черты
5 Молниеносных содроганий.
Огонь приходит с высоты,
И, если он в земле таится,
Он лавой вырваться стремится,
Из подземельной тесноты,
10 Когда ж с высот лучом струится,
Он в хоровод зовёт цветы.
Вон лотос, любимец стихии тройной,
На свет и на воздух, над зыбкой волной,
Поднялся, покинувши ил,
15 Он Рай обещает нам с вечной Весной,
И с блеском победных Светил.
Вот пышная роза, Персидский цветок,
Душистая грёза Ирана,
Пред розой исполнен влюблённых я строк,
20 Волнует уста лепестков ветерок,
И сердце от радости пьяно.
