Мнѣ видится безбрежная равнина,
Вся бѣлая подъ снѣжной пеленой.
И тамъ, вверху, застывшая какъ льдина,
Горитъ Луна, лелѣя міръ ночной.
5 И чудится, что между ними—сказка,
Что между ними—таинство одно.
Безмолвна ихъ безтрепетная ласка,
И холодно любить имъ суждено.
О, мертвое прекрасное Свѣтило.
10 О, мертвые безгрѣшные снѣга.
Мечта моя, я помню все, что было,
Ты будешь вѣчно сердцу дорога.
Мне видится безбрежная равнина,
Вся белая под снежной пеленой.
И там, вверху, застывшая как льдина,
Горит Луна, лелея мир ночной.
5 И чудится, что между ними — сказка,
Что между ними — таинство одно.
Безмолвна их бестрепетная ласка,
И холодно любить им суждено.
О, мёртвое прекрасное Светило.
10 О, мёртвые безгрешные снега.
Мечта моя, я помню всё, что было,
Ты будешь вечно сердцу дорога.
Розоватый свѣтъ заката озаряетъ облака,
И волною просвѣтленной плещетъ сонная рѣка.
Еле плещетъ, еле дышитъ просвѣтленная волна,
Точно чувствуетъ и слышитъ, что подходитъ тишина.
5 Другъ желанный, одинокій, о тебѣ моя печаль,
Я одинъ въ странѣ далекой, и тебя мнѣ сердцемъ жаль.
Я, какъ ты, не знаю ласки, сохраняю поцѣлуй,
Въ часъ, когда мнѣ шепчетъ сказки еле слышный лепетъ струй.
Розоватый свет заката озаряет облака,
И волною просветлённой плещет сонная река.
Еле плещет, еле дышит просветлённая волна,
Точно чувствует и слышит, что подходит тишина.
5 Друг желанный, одинокий, о тебе моя печаль,
Я один в стране далёкой, и тебя мне сердцем жаль.
Я, как ты, не знаю ласки, сохраняю поцелуй,
В час, когда мне шепчет сказки еле слышный лепет струй.
