Вы равно замечтались о горной веснѣ,
Ваша мысль—въ голубомъ, ваша жизнь—въ бѣлизнѣ.
Дѣва бѣлыхъ снѣговъ, голубыхъ ледниковъ,
20 Какъ идетъ къ тебѣ Роза Вѣтровъ!
Вы равно замечтались о горной весне,
Ваша мысль — в голубом, ваша жизнь — в белизне.
Дева белых снегов, голубых ледников,
20 Как идёт к тебе Роза Ветров!
Вѣтры тихіе безмолвны.
Отчего же плещутъ волны,
И несутся въ перебой?
Имъ бы нужно въ часъ вечерній
5 Биться, литься равномѣрнѣй,
А межь тѣмъ ростетъ прибой.
Отчего же?—Тамъ далеко,
Въ безднахъ блѣднаго Востока,
Свѣтитъ пышная Луна.
10 А направо, точно лава,
Солнце свѣтитъ величаво,
И подъ нимъ кипитъ волна.
Въ мигъ предсмертный, въ часъ заката,
Солнце красное богато
15 Поразительнымъ огнемъ.
Но волна въ волну плеснула,
И, признавъ Луну, шепнула:
„Мы теперь сильнѣй, чѣмъ днемъ“.
И межь тѣмъ какъ факелъ красный,
20 Въ отдаленности неясной,
Будетъ тлѣть и догорать,
Ликъ Луны, во мглѣ безбрежной,
Будетъ, властный, будетъ, нѣжный,
Надъ волнами колдовать.
Ветры тихие безмолвны.
Отчего же плещут волны,
И несутся вперебой?
Им бы нужно в час вечерний
5 Биться, литься равномерней,
А меж тем растёт прибой.
Отчего же? — Там далёко,
В безднах бледного Востока,
Светит пышная Луна.
10 А направо, точно лава,
Солнце светит величаво,
И под ним кипит волна.
В миг предсмертный, в час заката,
Солнце красное богато
15 Поразительным огнём.
Но волна в волну плеснула,
И, признав Луну, шепнула:
«Мы теперь сильней, чем днём».
И меж тем как факел красный,
20 В отдалённости неясной,
Будет тлеть и догорать,
Лик Луны, во мгле безбрежной,
Будет, властный, будет, нежный,
Над волнами колдовать.
