Вижу старую Москву
Въ молодомъ уборѣ.
15 Я смѣюсь и я живу,
Солнце въ каждомъ взорѣ.
Отъ стариннаго Кремля
Звонъ плыветъ волною.
А во рвахъ живетъ земля
20 Молодой травою.
Въ чуть пробившейся травѣ
Сонъ весны и лѣта.
Благовѣщенье въ Москвѣ,
Это праздникъ свѣта!
Вижу старую Москву
В молодом уборе.
15 Я смеюсь и я живу,
Солнце в каждом взоре.
От старинного Кремля
Звон плывёт волною.
А во рвах живёт земля
20 Молодой травою.
В чуть пробившейся траве
Сон весны и лета.
Благовещенье в Москве,
Это праздник света!
Я не знаю мудрости, годной для другихъ,
Только мимолетности я влагаю въ стихъ.
Въ каждой мимолетности вижу я міры,
Полные измѣнчивой радужной игры.
5 Не кляните, мудрые. Что̀ вамъ до меня?
Я вѣдь только облачко, полное огня.
Я вѣдь только облачко. Видите: Плыву.
И зову мечтателей… Васъ я не зову!
Я не знаю мудрости, годной для других,
Только мимолётности я влагаю в стих.
В каждой мимолётности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.
5 Не кляните, мудрые. Что вам до меня?
Я ведь только облачко, полное огня.
Я ведь только облачко. Видите: Плыву.
И зову мечтателей… Вас я не зову!
Есть люди: мысли ихъ и жесты
До оскорбительности ясны.
Есть люди: ихъ мечты—какъ тихія невѣсты,
Они непознанно-прекрасны.
Есть люди: мысли их и жесты
До оскорбительности я́сны.
Есть люди: их мечты — как тихие невесты,
Они непознанно-прекрасны.
