Страница:Бальмонт. Полное собрание стихов. Том 04.djvu/17

Эта страница выверена


Надъ Хаосомъ, гдѣ каждая возможность
Предчувствовала первый свой расцвѣтъ,
Вo всемъ была живая полносложность,
Все было „Да“, не возникало „Нѣтъ“.

Въ ликующемъ и пьяномъ Океанѣ
10 Тьмы темъ очей глубокихъ ты зажгло,
И не было нигдѣ для счастья грани,
Любились всѣ, такъ жадно и свѣтло.

Дѣйствительность была равна съ мечтою,
И такъ же близь была свѣтла, какъ даль.
15 Чтобъ пѣсни трепетали красотою,
Не надо было въ нихъ влагать печаль.

Все было многолико и едино,
Все нѣжило и чаровало взглядъ,
Когда изъ перламутра и рубина
20 Въ то Утро ты соткало свой нарядъ.

Потомъ, вспоивъ столѣтья, милліоны
Горячихъ, огнецвѣтныхъ, страстныхъ дней,
Ты жизнь вело чрезъ выси и уклоны,
Но въ каждый взоръ вливало блескъ огней.

25 И много разъ ликъ Міра измѣнялся,
И много протекло могучихъ рѣкъ,
Но громко голосъ Солнца раздавался,
И пѣсню крови слышалъ человѣкъ.

„О, дѣти Солнца, какъ они прекрасны!“—
30 Тотъ возгласъ перешелъ изъ устъ въ уста.
Въ тѣ дни лобзанья вѣчно были страстны,
Въ лицѣ красива каждая черта.


Тот же текст в современной орфографии

Над Хаосом, где каждая возможность
Предчувствовала первый свой расцвет,
Вo всём была живая полносложность,
Всё было «Да», не возникало «Нет».

В ликующем и пьяном Океане
10 Тьмы тем очей глубоких ты зажгло,
И не было нигде для счастья грани,
Любились все, так жадно и светло.

Действительность была равна с мечтою,
И так же близь была светла, как даль.
15 Чтоб песни трепетали красотою,
Не надо было в них влагать печаль.

Всё было многолико и едино,
Всё не́жило и чаровало взгляд,
Когда из перламутра и рубина
20 В то Утро ты соткало свой наряд.

Потом, вспоив столетья, миллионы
Горячих, огнецветных, страстных дней,
Ты жизнь вело чрез выси и уклоны,
Но в каждый взор вливало блеск огней.

25 И много раз лик Мира изменялся,
И много протекло могучих рек,
Но громко голос Солнца раздавался,
И песню крови слышал человек.

«О, дети Солнца, как они прекрасны!» —
30 Тот возглас перешёл из уст в уста.
В те дни лобзанья вечно были страстны,
В лице красива каждая черта.