5 Я понялъ, но сердцемъ,—о, нѣтъ, не умомъ,
Я знаю, что радостенъ царственный громъ,
Что молнія губитъ людей и звѣрей,
Но міръ нашъ вдвойнѣ обольстителенъ съ ней.
Мнѣ нравится все, что́ Земля мнѣ дала,
10 Всѣ сложныя ткани и блага и зла,
Всего я касался, всему я молюсь,
Ручьемъ я смѣялся, но съ Моремъ сольюсь.
И снова подъ властью горячихъ лучей
Съ высотъ оборвется звенящій ручей.
15 Есть мудрость, но жизнь не распуталъ никто,
Всѣмъ мудрымъ, всѣмъ мертвымъ, скажу я—„Не то!“
Есть что-то, что выше всѣхъ знаній и словъ,
И я отвергаю слова мудрецовъ,
Я знаю и чувствую только одно,
20 Что пьяно оно, міровое вино.
Когда же упьюсь я виномъ міровымъ,
Умру и воскресну и буду живымъ,
И буду я съ юными утреннимъ вновь…
О, люди, я чувствую только Любовь!
5 Я понял, но сердцем, — о, нет, не умом,
Я знаю, что радостен царственный гром,
Что молния губит людей и зверей,
Но мир наш вдвойне обольстителен с ней.
Мне нравится всё, что Земля мне дала,
10 Все сложные ткани и блага и зла,
Всего я касался, всему я молюсь,
Ручьём я смеялся, но с Морем сольюсь.
И снова под властью горячих лучей
С высот оборвётся звенящий ручей.
15 Есть мудрость, но жизнь не распутал никто,
Всем мудрым, всем мёртвым, скажу я — «Не то!»
Есть что-то, что выше всех знаний и слов,
И я отвергаю слова мудрецов,
Я знаю и чувствую только одно,
20 Что пьяно оно, мировое вино.
Когда же упьюсь я вином мировым,
Умру и воскресну и буду живым,
И буду я с юными утренним вновь…
О, люди, я чувствую только Любовь!
