25 Въ лиліяхъ бѣлыхъ вся нѣжность моя,
Страсть моя въ кактусахъ красныхъ,
Въ желтыхъ колосьяхъ покой бытія,
Ласковость въ розахъ атласныхъ.
Арумъ зловѣщій, и старый анчаръ,
30 Пасть орхидеи тигриной—
Яркая разность тождественныхъ чаръ,
Отблески мысли единой.
Кровью я каждый цвѣтокъ расцвѣтилъ,
Или слезою воздушной,
35 Далъ имъ вкусить отъ сверкающихъ силъ,
Выростилъ въ безднѣ послушной.
Выростилъ ихъ, и до завтра затихъ,
Лучшія радости нѣмы.
Каждый цвѣтокъ есть изваянный стихъ
40 Вѣчно-безгласной Поэмы.
25 В лилиях белых вся нежность моя,
Страсть моя в кактусах красных,
В жёлтых колосьях покой бытия,
Ласковость в розах атласных.
Арум зловещий, и старый анчар,
30 Пасть орхидеи тигриной —
Яркая разность тождественных чар,
Отблески мысли единой.
Кровью я каждый цветок расцветил,
Или слезою воздушной,
35 Дал им вкусить от сверкающих сил,
Вырастил в бездне послушной.
Вырастил их, и до завтра затих,
Лучшие радости немы.
Каждый цветок есть изваянный стих
40 Вечно-безгласной Поэмы.
Безмолвствуютъ высоты,
Застыли берега.
Въ безмѣрности дремоты
Нагорные снѣга.
5 Здѣсь были океаны,
Но гдѣ теперь волна?
Остались лишь туманы,
Величье, глубина.
Безмолвствуют высоты,
Застыли берега.
В безмерности дремоты
Нагорные снега.
5 Здесь были океаны,
Но где теперь волна?
Остались лишь туманы,
Величье, глубина.
