Быстро мы касаемся, для насъ доступныхъ, сферъ,
Видимъ всѣ сокровища пяти земныхъ пещеръ,
15 Но земной неярокъ цвѣтъ, и скуденъ онъ, и сѣръ.
Сѣрые, томительно проходятъ наши дни,
Какъ неубѣдительно все, что твердятъ они,
О, зажжемте лучшіе и высшіе огни.
Побѣдимте волею число земное—пять,
20 Только тотъ весь Міръ пойметъ, кто можетъ семь обнять,
Глянь въ глаза души своей, разъ хочешь все понять.
Кромѣ тѣхъ пяти пещеръ, есть въ сердцѣ глубина,
Есть для взора скрытаго просторъ и вышина,
Примирись, что глубь и высь—только два звена.
25 Вознесешься ль въ небо ты, падешь ли ты на дно,
Всюду цѣпь одной мечты, къ звену идетъ звено,
Жизнь прядетъ живую ткань, шумитъ веретено.
Жизнь прядетъ, шумитъ, поетъ, къ примѣру льнетъ примѣръ,
Радуйся, о, мыслящій, ты геній высшихъ сферъ,
30 Вольны крылья легкія, разбиты пять пещеръ.
Быстро мы касаемся, для нас доступных, сфер,
Видим все сокровища пяти земных пещер,
15 Но земной неярок цвет, и скуден он, и сер.
Серые, томительно проходят наши дни,
Как неубедительно всё, что твердят они,
О, зажжёмте лучшие и высшие огни.
Победимте волею число земное — пять,
20 Только тот весь Мир поймёт, кто может семь обнять,
Глянь в глаза души своей, раз хочешь всё понять.
Кроме тех пяти пещер, есть в сердце глубина,
Есть для взора скрытого простор и вышина,
Примирись, что глубь и высь — только два звена.
25 Вознесёшься ль в небо ты, падёшь ли ты на дно,
Всюду цепь одной мечты, к звену идёт звено,
Жизнь прядёт живую ткань, шумит веретено.
Жизнь прядёт, шумит, поёт, к примеру льнёт пример,
Радуйся, о, мыслящий, ты гений высших сфер,
30 Во́льны крылья лёгкие, разбиты пять пещер.
Мнѣ кажется, что каждый человѣкъ
Не потому оцѣниваться долженъ,
Какъ жилъ онъ въ этой жизни на Землѣ,
А потому, какъ онъ ушелъ изъ жизни.
5 Пока мы здѣсь, мы видимъ смѣну дней,
И въ этой смѣнѣ разное свершаемъ.
Мне кажется, что каждый человек
Не потому оцениваться должен,
Как жил он в этой жизни на Земле,
А потому, как он ушёл из жизни.
5 Пока мы здесь, мы видим смену дней,
И в этой смене разное свершаем.
