Безуміе и разумъ равноцѣнны,
Какъ равноцѣнны въ Мірѣ свѣтъ и тьма.
Въ нихъ два пути, пока мы въ Мірѣ плѣнны,
Пока замкнуты наши терема.
5 И потому мнѣ кажется желанной
Различность и причудливость умовъ.
Умъ Англійскій, и свѣтлый, и туманный,
Какъ Море вкругъ несчетныхъ острововъ.
Безстыдный умъ Француза, умъ Нѣмецкій,
10 Строительный, тяжелый, и тупой,
Умъ Русскій, изступленно-молодецкій,
Умъ Скандинавскій, вѣщій и слѣпой.
Испанскій умъ, какъ будто весь багряный,
Горячій, какъ роскошный цвѣтъ гвоздикъ,
15 Умъ Итальянскій, сладкій, какъ обманы,
Утонченный, какъ у Мадонны ликъ.
Какъ мечъ, какъ властный голосъ, умъ Латинскій,
Умъ Эллинскій, языкъ полубоговъ,
Индійскій умъ, кошмарно-исполинскій,
20 Сводъ радуги, богатство всѣхъ тоновъ.
Я вижу, волны міра многопѣнны,
Я здѣсь стою на звонкомъ берегу,
И кто бъ ты ни былъ, Духъ, предъ кѣмъ мы плѣнны,
Привѣтъ мой всѣмъ, и брату, и врагу.
Безумие и разум равноценны,
Как равноценны в Мире свет и тьма.
В них два пути, пока мы в Мире пленны,
Пока замкну́ты наши терема.
5 И потому мне кажется желанной
Различность и причудливость умов.
Ум А́нглийский, и светлый, и туманный,
Как Море вкруг несчётных островов.
Бесстыдный ум Француза, ум Немецкий,
10 Строительный, тяжёлый и тупой,
Ум Русский, исступлённо-молодецкий,
Ум Скандинавский, вещий и слепой.
Испанский ум, как будто весь багряный,
Горячий, как роскошный цвет гвоздик,
15 Ум Итальянский, сладкий, как обманы,
Уто́нченный, как у Мадонны лик.
Как меч, как властный голос, ум Латинский,
Ум Э́ллинский, язык полубогов,
Индийский ум, кошмарно-исполинский,
20 Свод радуги, богатство всех тонов.
Я вижу, волны мира многопенны,
Я здесь стою на звонком берегу,
И кто б ты ни был, Дух, пред кем мы пленны,
Привет мой всем, и брату, и врагу.
