Будь свободнымъ, будь какъ птица, пой, тебѣ дана судьба.
Ты не можешь быть какъ люди, ты не примешь ликъ раба.
Ежедневный, ежечасный, тупо-скромный, скучный ликъ,
Это быть въ пустынѣ темной, быть казненнымъ каждый мигъ.
5 Ты не можешь, ты не можешь,—о, мой братъ, пойми меня,—
Какъ бы могъ ты стать неяркимъ, ты, рожденный отъ Огня.
Это—страшное проклятье, это—ужасъ: быть какъ всѣ.
Ты свободный, лучъ, горящій—въ водопадѣ и въ росѣ.
Ты порою малъ и робокъ, но неравенство твое—
10 Жизнь стихіи разрѣшенной, сохрани въ себѣ ее.
Ты сейчасъ былъ малъ и робокъ, но судьба тебѣ дана.
Вотъ ты вспыхнулъ, вотъ ты Солнце. Вся лазурь твоя, до дна.
Нѣтъ, мой братъ, не принимаю
Гордый твой завѣтъ.
Я иду къ иному раю,
Я люблю спокойный свѣтъ.
5 Ежедневный, ежечасный,
Свѣтъ души—на днѣ,
Тѣмъ прекрасный, что, безстрастный,
Неизмѣненъ онъ во мнѣ.
Будь свободным, будь как птица, пой, тебе дана судьба.
Ты не можешь быть как люди, ты не примешь лик раба.
Ежедневный, ежечасный, тупо-скромный, скучный лик,
Это быть в пустыне тёмной, быть казнённым каждый миг.
5 Ты не можешь, ты не можешь, — о, мой брат, пойми меня, —
Как бы мог ты стать неярким, ты, рождённый от Огня.
Это — страшное проклятье, это — ужас: быть как все.
Ты свободный, луч, горящий — в водопаде и в росе.
Ты порою мал и робок, но неравенство твоё —
10 Жизнь стихии разрешённой, сохрани в себе её.
Ты сейчас был мал и робок, но судьба тебе дана.
Вот ты вспыхнул, вот ты Солнце. Вся лазурь твоя, до дна.
Нет, мой брат, не принимаю
Гордый твой завет.
Я иду к иному раю,
Я люблю спокойный свет.
5 Ежедневный, ежечасный,
Свет души — на дне,
Тем прекрасный, что, бесстрастный,
Неизменен он во мне.
