Все, чѣмъ жилъ съ тревогой, съ наслажденіемъ,
Все, на что надѣялась любовь,
15 Проскользнуло быстрымъ сновидѣніемъ,
Никогда не вспыхнетъ вновь.
Все, на чемъ печать непоправимаго,
Бѣлый лебедь въ этой пѣснѣ слилъ,
Точно онъ у озера родимаго
20 О прощеніи молилъ.
И когда блеснули звѣзды дальнія,
И когда туманъ вставалъ въ глуши,
Лебедь пѣлъ все тише, все печальнѣе,
И шептались камыши.
25 Не живой онъ пѣлъ, а умирающій,
Оттого онъ пѣлъ въ предсмертный часъ,
Что предъ смертью, вѣчной, примиряющей,
Видѣлъ правду въ первый разъ.
|
Тот же текст в современной орфографии
Всё, чем жил с тревогой, с наслаждением,
Всё, на что надеялась любовь,
15 Проскользнуло быстрым сновидением,
Никогда не вспыхнет вновь.
Всё, на чём печать непоправимого,
Белый лебедь в этой песне слил,
Точно он у озера родимого
20 О прощении молил.
И когда блеснули звёзды дальние,
И когда туман вставал в глуши,
Лебедь пел всё тише, всё печальнее,
И шептались камыши.
25 Не живой он пел, а умирающий,
Оттого он пел в предсмертный час,
Что пред смертью, вечной, примиряющей,
Видел правду в первый раз.
|
XV. БЕЗПРІЮТНОСТЬ.
СОНЕТЪ.
Меня не манитъ тихая отрада,
Покой, тепло родного очага,
Не снятся мнѣ цвѣты родного сада,
Родимые безмолвные луга.
|
Тот же текст в современной орфографии
XV. БЕСПРИЮТНОСТЬ
СОНЕТ
Меня не манит тихая отрада,
Покой, тепло родного очага,
Не снятся мне цветы родного сада,
Родимые безмолвные луга.
|
