5 Настолько же прекрасны, какъ и лживы,
Глубокіе спокойные глаза,
Гдѣ искрится притворная слеза,
Гдѣ видны сладострастные порывы.
Тотъ будетъ твой безвольный рабъ всегда,
10 Кого ты отравила поцѣлуемъ,
Въ немъ прошлое погибнетъ безъ слѣда,
Въ немъ вѣчно будетъ жгучая вражда
Къ тому, чѣмъ прежде былъ онъ такъ волнуемъ,
Къ святынѣ, что погасла, какъ звѣзда.
|
Тот же текст в современной орфографии
5 Настолько же прекрасны, как и лживы,
Глубокие спокойные глаза,
Где и́скрится притворная слеза,
Где ви́дны сладострастные порывы.
Тот будет твой безвольный раб всегда,
10 Кого ты отравила поцелуем,
В нём прошлое погибнет без следа,
В нём вечно будет жгучая вражда
К тому, чем прежде был он так волнуем,
К святыне, что погасла, как звезда.
|
XLIV. КОШМАРЪ.
СОНЕТЪ.
Въ печальный мигъ, въ печальный часъ ночной,
Въ альковѣ пышномъ, полномъ аромата,
Покоилась она передо мной,
Дремотою изнѣженной объята.
5 И понялъ я, что мнѣ ужь нѣтъ возврата
Къ прошедшему, къ Лазури неземной:—
Я увидалъ не человѣка-брата,
Со мною былъ бездушный звѣрь лѣсной.
Незримыми нѣмыми голосами
10 Душа моя наполнилася вдругъ
Отъ этихъ губъ, отъ этихъ ногъ и рукъ.
|
Тот же текст в современной орфографии
XLIV. КОШМАР
СОНЕТ
В печальный миг, в печальный час ночной,
В алькове пышном, полном аромата,
Покоилась она передо мной,
Дремотою изнеженной объята.
5 И понял я, что мне уж нет возврата
К прошедшему, к Лазури неземной: —
Я увидал не человека-брата,
Со мною был бездушный зверь лесной.
Незримыми немыми голосами
10 Душа моя наполнилася вдруг
От этих губ, от этих ног и рук.
|
