„И туча бѣжала за тучей,
10 За валомъ мятежился валъ.
Встрѣчали мы островъ пловучій,
Но онъ отъ очей ускользалъ.
„И тамъ, гдѣ изъ воднаго плѣна
На мигъ возставали цвѣты,
15 Крутилась лишь бѣлая пѣна,
Сверкая среди темноты.
„И дерзко смѣялись зарницы,
Манившія міромъ чудесъ.
Кружились зловѣщія птицы
20 Подъ склепомъ пустынныхъ Небесъ.
„Буруны закрыли со стономъ
Сверканье Полярной Звѣзды.
И вотъ ужь съ пророческимъ звономъ
Идутъ, надвигаются льды.
25 „Такъ что-жь, и для насъ развернула
Свой свитокъ сѣдая печаль?
Такъ, значитъ, и насъ обманула
Богатая сказками даль?
„Мы отданы бѣлымъ пустынямъ,
30 Мы тризну[1] свершаемъ на льдахъ.
Мы тонемъ, мы гаснемъ, мы стынемъ
Съ проклятьемъ на блѣдныхъ устахъ!“
|
- ↑ Тризна — обряд поминания умершего у православных. (прим. редактора Викитеки)
Тот же текст в современной орфографии
«И туча бежала за тучей,
10 За валом мятежился вал.
Встречали мы остров плавучий,
Но он от очей ускользал.
И там, где из водного плена
На миг восставали цветы,
15 Крутилась лишь белая пена,
Сверкая среди темноты.
И дерзко смеялись зарницы,
Манившие миром чудес.
Кружились зловещие птицы
20 Под склепом пустынных Небес.
Буруны закрыли со стоном
Сверканье Полярной Звезды.
И вот уж с пророческим звоном
Идут, надвигаются льды.
25 Так что ж, и для нас развернула
Свой свиток седая печаль?
Так, значит, и нас обманула
Богатая сказками даль?
Мы отданы белым пустыням,
30 Мы тризну[1] свершаем на льдах.
Мы тонем, мы гаснем, мы стынем
С проклятьем на бледных устах!»
|
- ↑ Тризна — обряд поминания умершего у православных. (прим. редактора Викитеки)
