МОЖЕТЪ ли быть что-нибудь красивѣе утренней юности. О ней думали свѣтлые боги, когда они глядѣли на прогалину Апрѣля, и отъ ихъ взглядовъ расцвѣтали голубые цвѣты: оттого у юности свѣтлые глаза. Юность есть дѣтство, и дѣтство есть юность. Они встрѣтились въ солнечный день на берегу лѣсного затона, взглянули другъ на друга, и въ глубокомъ затонѣ ихъ отраженья слились. Юность сливается съ дѣтствомъ, дѣтство переходитъ въ юность, какъ Апрѣль переходитъ въ Май, и отъ него неотдѣлимъ, и какъ цѣлующійся сливается съ тѣмъ, кого онъ цѣлуетъ, или какъ нѣжные звоны лютни сливаются лунно съ трепетаньями флейтъ. Домысломъ тайной мечты, которая сама себя не видитъ, дѣтство, быть можетъ, ближе къ великимъ запредѣльнымъ родникамъ, откуда въ нашу жизнь безпрерывно вливается свѣтъ нездѣшній, какъ сіянье алебастра, который просвѣчиваетъ, а юность досягаетъ посвященности въ таинство страсти, въ сладкій ужасъ и восторгъ наслажденья. Но страсть уже дышитъ и въ ребенкѣ, когда онъ тонкимъ молоточкомъ стучится подъ материнскимъ сердцемъ, и домыслъ тайной мечты не покидаетъ юношу, когда онъ внезапнымъ поцѣлуемъ вызываетъ
МОЖЕТ ли быть что-нибудь красивее утренней юности. О ней думали светлые боги, когда они глядели на прогалину Апреля, и от их взглядов расцветали голубые цветы: оттого у юности светлые глаза. Юность есть детство, и детство есть юность. Они встретились в солнечный день на берегу лесного затона, взглянули друг на друга, и в глубоком затоне их отраженья слились. Юность сливается с детством, детство переходит в юность, как Апрель переходит в Май, и от него неотделим, и как целующийся сливается с тем, кого он целует, или как нежные звоны лютни сливаются лунно с трепетаньями флейт. Домыслом тайной мечты, которая сама себя не видит, детство, быть может, ближе к великим запредельным родникам, откуда в нашу жизнь беспрерывно вливается свет нездешний, как сиянье алебастра, который просвечивает, а юность досягает посвященности в таинство страсти, в сладкий ужас и восторг наслажденья. Но страсть уже дышит и в ребенке, когда он тонким молоточком стучится под материнским сердцем, и домысл тайной мечты не покидает юношу, когда он внезапным поцелуем вызывает
