Отъ рѣчи мы требуемъ логики, отъ пѣсни—полета. Рѣчь есть разумное строительство, пѣсня есть срывъ и безуміе. Неумѣстны въ рѣчи вскрики, въ пѣснѣ хороши всѣ вопли, когда они музыкальны. Взгляните на Испанца, какъ на пѣсню,—вамъ все будетъ понятно въ его нравѣ и въ его фантастической исторіи. У Испанца одна только логика—логика чувства, у него одно лишь построеніе—планъ войны, которая все разрушаетъ, онъ весь въ порывѣ, въ безумьи хотѣнья. Взглянуть, пожелать, побѣжать, схватить. Отмѣтить чужое какъ свое. Завладѣвъ, разметать, и остаться, какъ прежде, вольнымъ и нищимъ. Одинъ лирическій взмахъ.
Испанскій языкъ—самый пѣвучій и красочный изъ всѣхъ Европейскихъ языковъ. Змѣино-вкрадчивъ и внезапно-мужествененъ. Женски-лукавъ и рыцарски-прямъ. Сладокъ какъ скрипка и флейта, а вдругъ въ немъ бой барабановъ. Влюбитъ—и стрѣлы пускаетъ отравленныя. Поцѣлуетъ—и острымъ взмахнетъ лезвеемъ. Такіе есть въ Мексикѣ цвѣты,—къ нимъ нельзя прикоснуться, не обрѣзавшись и не исколовшись.
Въ Испанскомъ языкѣ есть вся напѣвность нѣжной Итальянской рѣчи, но еще въ немъ чувствуется жгучій вѣтеръ, прилетѣвшій изъ Африки, дикій порывъ Араб-
От речи мы требуем логики, от песни — полёта. Речь есть разумное строительство, песня есть срыв и безумие. Неуместны в речи вскрики, в песне хороши все вопли, когда они музыкальны. Взгляните на Испанца, как на песню, — вам всё будет понятно в его нраве и в его фантастической истории. У Испанца одна только логика — логика чувства, у него одно лишь построение — план войны, которая всё разрушает, он весь в порыве, в безумьи хотенья. Взглянуть, пожелать, побежать, схватить. Отметить чужое как своё. Завладев, разметать и остаться, как прежде, вольным и нищим. Один лирический взмах.
Испанский язык — самый певучий и красочный из всех Европейских языков. Змеино-вкрадчив и внезапно-мужественен. Женски-лукав и рыцарски-прям. Сладок как скрипка и флейта, а вдруг в нём бой барабанов. Влюбит — и стрелы пускает отравленные. Поцелует — и острым взмахнёт лезвием. Такие есть в Мексике цветы, — к ним нельзя прикоснуться, не обрезавшись и не исколовшись.
В Испанском языке есть вся напевность нежной Итальянской речи, но еще в нём чувствуется жгучий ветер, прилетевший из Африки, дикий порыв Араб-
