уклонъ, на который вступивъ, непремѣнно покатишься внизъ.
Испанцы всѣ свои ощущенія связываютъ съ пѣсней, какъ радостныя, такъ и темноцвѣтныя. Любятъ—поютъ, ненавидятъ—поютъ, тоскуютъ—напѣвомъ, цѣлуютъ—созвучьемъ. Какъ говорится въ одной Испанской пѣснѣ:
У меня покорно сердце,
Исполняетъ всѣ велѣнья:
„Плачь“, скажу—и сердце плачетъ,
„Пой“, скажу—оно поетъ.
Объ этой общей Испанцамъ склонности претворять свои ощущенія во внезапно рождающуюся пѣсню хорошо говоритъ въ одной изъ своихъ книгъ собиратель Испанскихъ народныхъ пѣсенъ, Франсиско Родригесъ Маринъ: „Въ Испаніи, прежде всего въ области Андалузской, гдѣ, какъ въ Сициліи, tutto parla di poesia, поистинѣ изумительна поэтическая плодовитость народа, такъ же какъ необычайная его легкость въ творчествѣ. Города и деревни есть, гдѣ молодежь обоего пола въ веселыхъ ночныхъ собраніяхъ, зимою освѣщенныхъ классической свѣчой, а лѣтомъ серебряной луной, влюбляется, ссорится, бранится, взаимно насмѣхается, въ непрерывной перестрѣлкѣ четырехстрочныхъ пѣсенокъ. Врядъ ли встрѣтится какая-нибудь мысль, для выраженія которой они не нашли бы подходящей пѣсни. Если не знаютъ, импровизируютъ; если импровизація неудачна, она теряется такъ же быстро, какъ смолкаетъ голосъ, который ее пропѣлъ; если же она хороша, если вполнѣ отвѣчаетъ особому состоянію души, если въ пѣснѣ замкнута оригинальная мысль, заслуживающая труда быть сохраненной, новой пѣсенкѣ выпадаетъ счастливая судьба: на слѣдующій день ее повторяютъ всѣ въ деревнѣ, а десять
уклон, на который вступив, непременно покатишься вниз.
Испанцы все свои ощущения связывают с песней, как радостные, так и темноцветные. Любят — поют, ненавидят — поют, тоскуют — напевом, целуют — созвучьем. Как говорится в одной Испанской песне:
У меня покорно сердце,
Исполняет все веленья:
«Плачь», скажу — и сердце плачет,
«Пой», скажу — оно поёт.
Об этой общей Испанцам склонности претворять свои ощущения во внезапно рождающуюся песню хорошо говорит в одной из своих книг собиратель Испанских народных песен, Франсиско Родригес Марин: «В Испании, прежде всего в области Андалузской, где, как в Сицилии, tutto parla di poesia, поистине изумительна поэтическая плодовитость народа, так же как необычайная его лёгкость в творчестве. Города и деревни есть, где молодёжь обоего пола в весёлых ночных собраниях, зимою освещённых классической свечой, а летом серебряной луной, влюбляется, ссорится, бранится, взаимно насмехается, в непрерывной перестрелке четырёхстрочных песенок. Вряд ли встретится какая-нибудь мысль, для выражения которой они не нашли бы подходящей песни. Если не знают, импровизируют; если импровизация неудачна, она теряется так же быстро, как смолкает голос, который её пропел; если же она хороша, если вполне отвечает особому состоянию души, если в песне замкнута оригинальная мысль, заслуживающая труда быть сохранённой, новой песенке выпадает счастливая судьба: на следующий день её повторяют все в деревне, а десять
