И плевеловъ зерна въ своей колыбели
Проснулись подъ вѣтромъ и вдаль полетѣли,
40 Смѣшались съ толпами осеннихъ листовъ,
И гнили въ объятіяхъ мертвыхъ цвѣтовъ.
Прибрежныя травы какъ будто рыдали, —
Какъ слезы, въ ручей лепестки упадали,
Обнявшись, смѣшавшись въ водѣ голубой,
Носились нестройной, унылой толпой.
Покрылися трупами листьевъ — аллеи,
И мертвыя свѣсились внизъ эпомеи,
И блескъ средь лазури, какъ призракъ, исчезъ,
И дождь пролился съ потемнѣвшихъ небесъ.
50 Всю осень, пока не примчались мятели,
Уродливыхъ плевеловъ стебли жирѣли;
Усѣянъ былъ пятнами гнусный ихъ ротъ,
Какъ жабы спина иль змѣиный животъ.
Крапива, ворсянка, съ цикутой пахучей,
Волчцы, бѣлена и репейникъ колючій —
Тянулись, дышали, какъ будто сквозь сонъ,
Ихъ ядомъ былъ воздухъ кругомъ напоенъ.
И тутъ же вблизи разростались другія,
Какъ будто въ нарывахъ, какъ будто гнилыя,
60 Больныя растенья, — отъ имени ихъ
Бѣжитъ съ отвращеніемъ трепетный стихъ.
Стояли толпой мухоморы, поганки,
И ржавые грузди, опенки, листвянки;
Взростила ихъ плѣсень въ туманные дни,
Какъ вѣстники смерти стояли они.
И плевелов зёрна в своей колыбели
Проснулись под ветром и вдаль полетели,
40 Смешались с толпа́ми осенних листов,
И гнили в объятиях мёртвых цветов.
Прибрежные травы как будто рыдали, —
Как слёзы, в ручей лепестки упадали,
Обнявшись, смешавшись в воде голубой,
Носились нестройной, унылой толпой.
Покрылися трупами листьев — аллеи,
И мёртвые свесились вниз эпомеи,
И блеск средь лазури, как призрак, исчез,
И дождь пролился с потемневших небес.
50 Всю осень, пока не примчались метели,
Уродливых плевелов стебли жирели;
Усеян был пятнами гнусный их рот,
Как жабы спина иль змеиный живот.
Крапива, ворсянка, с цикутой пахучей,
Волчцы, белена и репейник колючий —
Тянулись, дышали, как будто сквозь сон,
Их ядом был воздух кругом напоён.
И тут же вблизи разрастались другие,
Как будто в нарывах, как будто гнилые,
60 Больные растенья, — от имени их
Бежит с отвращением трепетный стих.
Стояли толпой мухоморы, поганки,
И ржавые грузди, опёнки, листвянки;
Взрастила их плесень в туманные дни,
Как вестники смерти стояли они.
