Жизнь мы полной чашей
Пьемъ, пока — весна;
Но въ улыбкѣ нашей
Искра слезъ видна,
90 Тѣ пѣсни любимъ мы, въ которыхъ грусть слышна.
Но когда-бъ печали
Къ намъ толпой не шли, —
Если бъ рай намъ дали,
Пасынкамъ земли, —
Мы въ радости съ тобой сравняться-бъ не могли.
Музыки нѣжнѣе,
Льющейся волной, —
Глубже и полнѣе
Мудрости земной, —
100 Та пѣснь, съ которой ты несешься въ міръ иной.
Если бъ пѣсни ясной
Часть я взялъ себѣ,
Лился-бъ гимнъ прекрасный
Людямъ въ ихъ борьбѣ: —
Мнѣ-бъ цѣлый міръ внималъ, какъ внемлю я тебѣ!
Жизнь мы полной чашей
Пьём, пока — весна;
Но в улыбке нашей
Искра слёз видна,
90 Те песни любим мы, в которых грусть слышна.
Но когда б печали
К нам толпой не шли, —
Если б рай нам дали,
Пасынкам земли, —
Мы в радости с тобой сравняться б не могли.
Музыки нежнее,
Льющейся волной, —
Глубже и полнее
Мудрости земной, —
100 Та песнь, с которой ты несёшься в мир иной.
Если б песни ясной
Часть я взял себе,
Лился б гимн прекрасный
Людям в их борьбе: —
Мне б целый мир внимал, как внемлю я тебе!
