Мой кормчій спѣшитъ, и спѣшитъ, и бѣжитъ,
Разжигаетъ порывы огней,
Подъ небомъ роднымъ улыбаюсь я съ нимъ
30 И внимаю потокамъ дождей.
Кровавый восходъ, выростая, плыветъ,
Возродитель земли и воды.
Горитъ его взоръ, какъ ночной метеоръ, —
Гаснетъ свѣтъ предразсвѣтной звѣзды;
На спину ко мнѣ онъ вспрыгнётъ весь въ огнѣ,
И расширятся крылья его: —
На камни скалы такъ садятся орлы,
Затаивши въ груди торжество.
А въ часъ какъ закатъ свой багряный нарядъ
40 Простираетъ надъ сонною мглой,
И въ свѣтлый туманъ разодѣтъ океанъ,
И повсюду любовь и покой,
Я крылья сверну, и какъ голубь усну
Высоко, высоко надъ землей.
Въ вѣнцѣ изъ огня нѣжитъ дѣва меня,
Что у смертныхъ зовется луной,
Проходитъ она по извивамъ руна,
Что взлелѣяно влагой ночной;
Чуть слышны шаги той незримой ноги,
50 Только ангеламъ внятны они,
Отъ этихъ шаговъ сквозь раздвинутый кровъ
Многозвѣздные смотрятъ огни,
Я съ ними горю, и смѣюсь, и смотрю,
Какъ они, точно пчелы, кишатъ,
Вперяю въ нихъ взоръ, раздвигаю шатеръ,
Золотистыя роемъ спѣшатъ,
Озера, моря, ихъ лучами горя,
Какъ обломки лазури лежатъ.
Мой кормчий спешит, и спешит, и бежит,
Разжигает порывы огней,
Под небом родным улыбаюсь я с ним
30 И внимаю потокам дождей.
Кровавый восход, вырастая, плывёт,
Возродитель земли и воды.
Горит его взор, как ночной метеор, —
Гаснет свет предрассветной звезды;
На спину ко мне он вспрыгнёт весь в огне,
И расширятся крылья его: —
На камни скалы так садятся орлы,
Затаивши в груди торжество.
А в час как закат свой багряный наряд
40 Простирает над сонною мглой,
И в светлый туман разодет океан,
И повсюду любовь и покой,
Я крылья сверну, и как голубь усну
Высоко, высоко над землёй.
В венце из огня нежит дева меня,
Что у смертных зовётся луной,
Проходит она по извивам руна,
Что взлелеяно влагой ночной;
Чуть слышны шаги той незримой ноги,
50 Только ангелам внятны они,
От этих шагов сквозь раздвинутый кров
Многозвёздные смотрят огни,
Я с ними горю, и смеюсь, и смотрю,
Как они, точно пчёлы, киша́т,
Вперяю в них взор, раздвигаю шатёр,
Золотистые роем спешат,
Озёра, моря, их лучами горя,
Как обломки лазури лежат.
