Облачко внизъ опустилось;
А Лилія кротко склонила главу,
И въ мысляхъ заботамъ своимъ отдалась,
Многочисленнымъ,
Среди зеленѣющихъ травъ.
«О, малое Облако»,
Промолвила дѣвственная,
«Скажи мнѣ, скажи, отчего ты не жалуешься,
«Вѣдь ты увядаешь въ единый часъ,
«Мы поищемъ тебя — и вотъ, не найдемъ.
«А! Тэль подобна тебѣ,
«Я прохожу — но я сѣтую,
«И мой голосъ не слышитъ никто.»
Открыло тутъ облако
10 Свою золотую главу,
И его лучезарная форма
Скользнула, мелькнула, и, блистая по воздуху,
Предстала предъ взорами Тэль.
«О, дѣвственная, ты, значитъ, не знаешь,
«Что пьютъ наши кони изъ тѣхъ златоструйныхъ источниковъ,
«Гдѣ Люва смѣняетъ своихъ лошадей?
«Ты смотришь на юность мою и боишься,
«Потому что вотъ я исчезаю,
«И больше не видно меня?
20 «Не остается ничто.
«О, дѣва! Но я говорю тебѣ: —
«Я, уходя, ухожу къ жизни удесятеренной,
«Къ миру, къ любви, къ святымъ восхищеніямъ.
«Незримо сходя, тяготѣютъ
Облачко вниз опустилось;
А Лилия кротко склонила главу,
И в мыслях заботам своим отдалась,
Многочисленным,
Среди зеленеющих трав.
«О, малое Облако»,
Промолвила девственная,
«Скажи мне, скажи, отчего ты не жалуешься,
Ведь ты увядаешь в единый час,
Мы поищем тебя — и вот, не найдём.
А! Тэль подобна тебе,
Я прохожу — но я сетую,
И мой голос не слышит никто.»
Открыло тут облако
10 Свою золотую главу,
И его лучезарная форма
Скользнула, мелькнула, и, блистая по воздуху,
Предстала пред взорами Тэль.
«О, девственная, ты, значит, не знаешь,
Что пьют наши кони из тех златоструйных источников,
Где Люва сменяет своих лошадей?
Ты смотришь на юность мою и боишься,
Потому что вот я исчезаю,
И больше не видно меня?
20 Не остается ничто.
О, дева! Но я говорю тебе: —
Я, уходя, ухожу к жизни удесятерённой,
К миру, к любви, к святым восхищениям.
Незримо сходя, тяготеют
