Король Гаральдъ Прекраснокудрый
Сидитъ во мглѣ морскихъ глубинъ,
Съ нимъ фея водъ, она прекрасна;
И годъ идетъ за мглой годинъ.
5 Зафеенъ Никсой, зачарованъ,
Онъ не умретъ и не живетъ;
Ужь цѣлыхъ двѣсти лѣтъ такъ длится,
То колдовство въ глубинахъ водъ.
Онъ голову склонилъ на лоно
10 Жены, чей нѣженъ блескъ лица,
Никакъ не можетъ наглядѣться,
Глядитъ на фею безъ конца.
Златыя кудри серебрятся,
И видны кости блѣдныхъ щекъ,
15 Онъ привидѣнье съ чахлымъ ликомъ,
Завядшій сломанный цвѣтокъ.
Нерѣдко изъ любовной грезы
Онъ вдругъ насильно пробужденъ,
Вѣдь тамъ вверху кипитъ теченье,
20 Хрустальный замокъ возмущенъ.
Нерѣдко слышитъ онъ — какъ будто
Норманны кличутъ, пѣ нь слышна;
Король Гаральд Прекраснокудрый
Сидит во мгле морских глубин,
С ним фея вод, она прекрасна;
И год идёт за мглой годин.
5 Зафеен Никсой, зачарован,
Он не умрёт и не живёт;
Уж целых двести лет так длится,
То колдовство в глубинах вод.
Он голову склонил на лоно
10 Жены, чей нежен блеск лица,
Никак не может наглядеться,
Глядит на фею без конца.
Златые кудри серебрятся,
И видны кости бледных щёк,
15 Он привиденье с чахлым ликом,
Завядший сломанный цветок.
Нередко из любовной грёзы
Он вдруг насильно пробуждён,
Ведь там вверху кипит теченье,
20 Хрустальный замок возмущён.
Нередко слышит он — как будто
Норманы кличут, пе нь слышна;
