Внизу, подъ громомъ верхней глубины,
Тамъ, далеко, подъ пропастями моря,
Издревле, чуждымъ сновъ, безбурнымъ сномъ
Спитъ Кракенъ: Еле зримыя сіянья
5 Скользятъ вкругъ тѣневыхъ его боковъ;
Надъ нимъ растутъ огромнѣйшія губки
Тысячелѣтней грозной вышины;
И далеко кругомъ, въ мерцаньи тускломъ,
Изъ гротовъ изумительныхъ, изъ тьмы
10 Разбросанныхъ повсюду тайныхъ келій
Чудовища-полипы, безъ числа,
Гигантскими руками навѣваютъ
Зеленый цвѣтъ дремотствующихъ водъ.
Тамъ онъ вѣка покоился, и будетъ
15 Онъ тамъ лежать, питаяся во снѣ
Громадными червями океана,
Пока огонь послѣдній бездны моря
Не раскалитъ дыханьемъ, и тогда,
Чтобъ человѣкъ и ангелы однажды
20 Увидѣли его, онъ съ громкимъ воплемъ
Всплыветъ, и на поверхности умретъ.
Внизу, под громом верхней глубины,
Там, далеко, под пропастями моря,
Издревле, чуждым снов, безбурным сном
Спит Кракен: Еле зримые сиянья
5 Скользят вкруг теневых его боков;
Над ним растут огромнейшие губки
Тысячелетней грозной вышины;
И далеко кругом, в мерцаньи тусклом,
Из гротов изумительных, из тьмы
10 Разбросанных повсюду тайных келий
Чудовища-полипы, без числа,
Гигантскими руками навевают
Зелёный цвет дремотствующих вод.
Там он века покоился, и будет
15 Он там лежать, питаяся во сне
Громадными червями океана,
Пока огонь последний бездны моря
Не раскалит дыханьем, и тогда,
Чтоб человек и ангелы однажды
20 Увидели его, он с громким воплем
Всплывёт, и на поверхности умрёт.
