Баюкай! баюкай! баюкай!
70 Вплоть за волной другая волна нѣжно ее баюкаетъ,
И снова другая, опять набѣгаетъ, опять обнимаетъ, и каждая тѣсно къ другой.
Но меня любовь моя не баюкаетъ, нѣтъ, не баюкаетъ.
Низко нависла луна, встала она такъ поздно,
Медлитъ луна — отяжелѣла она, любовью навѣрно, любовью.
О, сумасшедшее море толкается въ сушу, еще,
Съ любовью, съ любовью.
О, ночь! не любовь ли моя, вонъ я вижу, порхаетъ и вьется въ кипѣньи буруна?
Что это тамъ за черная малая точка, я вижу, тамъ въ бѣломъ?
Громко! громко! громко!
80 Громко тебя я зову, любовь моя.
Звонко и четко я устремляю мой голосъ впередъ надъ волнами,
О, конечно должна ты узнать, кто здѣсь, кто здѣсь,
Ты должна знать, кто я, любовь моя.
Низко нависла луна!
Что тамъ за смутная точка въ темной твоей желтизнѣ?
О, это обликъ, обликъ подруги моей!
О, луна не держи ее больше, не отнимай у меня.
Баюкай! баюкай! баюкай!
70 Вплоть за волной другая волна нежно её баюкает,
И снова другая, опять набегает, опять обнимает, и каждая тесно к другой.
Но меня любовь моя не баюкает, нет, не баюкает.
Низко нависла луна, встала она так поздно,
Медлит луна — отяжелела она, любовью наверно, любовью.
О, сумасшедшее море толкается в сушу, ещё,
С любовью, с любовью.
О, ночь! не любовь ли моя, вон я вижу, порхает и вьётся в кипеньи буруна?
Что это там за чёрная малая точка, я вижу, там в белом?
Громко! громко! громко!
80 Громко тебя я зову, любовь моя.
Звонко и чётко я устремляю мой голос вперёд над волнами,
О, конечно должна ты узнать, кто здесь, кто здесь,
Ты должна знать, кто я, любовь моя.
Низко нависла луна!
Что там за смутная точка в тёмной твоей желтизне?
О, это облик, облик подруги моей!
О, луна не держи её больше, не отнимай у меня.
