10 мая.—Я ходилъ сейчасъ на почту отправить письмо, зашелъ оттуда на рынокъ, и купилъ на восемь сентавовъ (восемь копеекъ) десять банановъ и три плода, названія которыхъ я не знаю: размѣръ—среднее Русское яблоко, верхнюю часть срѣзаютъ, какъ Хохлы это дѣлаютъ съ арбузами, и ложечкой вычерпываютъ сладковатую бѣлую освѣжительную массу. Въ Хонутѣ,—мѣстечко, гдѣ останавливался нашъ пароходъ,—мы купили за четвертакъ цѣлую корзинку плодовъ, которые называются mamey,—это царь здѣшнихъ плодовъ, желтый плодъ, напоминаетъ вкусомъ что-то среднее между айвой, дыней и ананасомъ. Ананаса здѣсь можно ѣсть до-сыта копейки за три. Можно также, не расточая денегъ, сосать сахарный тростникъ. За реалъ (12 копеекъ) мы покупали въ Оахакѣ чудесной букетъ розъ. О, если бы человѣки подражали цвѣтамъ и плодамъ!.. Въ сихъ кроткихъ туземцахъ, когда имъ нужно сорвать съ иностранца un peso (песо равняется рублю) или un peso mas (еще песо), просыпается все упорство и вся жестокость Ацтека. Слава еще Богу, что здѣсь, напримѣръ, есть Китайцы. Здѣсь, въ милой Фронтерѣ, я нашелъ колонію Китайцевъ. Мнѣ очень нравятся Китайцы. Это уже не первый разъ, что я встрѣчаю ихъ здѣсь въ Мексикѣ, и каждый разъ они оставляютъ пріятное впечатлѣніе. Въ нихъ есть что-то дѣтское, они постоянно смѣются, и въ нихъ есть естественное достоинство, ихъ услужливость совсѣмъ не имѣетъ рабьяго характера. Мексиканцы не то; въ нихъ слишкомъ часто чувствуешь подчиненную, подчинившуюся расу, и они такъ часто ублюдочны. Эта помѣсь Индійской крови съ Испанской отнюдь не содѣйствуетъ улучшенію Индійскаго типа. Мексиканцы заимствовали всѣ дурныя качества Испанцевъ (лѣность, грубость, жестокость), но я не видалъ, чтобы имъ удалось дѣйствительно перенять благородныя черты Испанскаго кабальеро, съ его смѣлостью душевныхъ движеній и съ его кипучей страстностью. Мнѣ иногда кажется, что Испанцы временъ завоеванія потому такъ охотно рубили головы Мексиканцамъ, что ихъ подвижная, быстро соображающая, натура не могла не раздражаться, не могла не приходитъ въ слѣпую ярость при видѣ этихъ „Американскихъ Голландцевъ“, которымъ нужно десять разъ сказать самую простую вещь, прежде чѣмъ они ее поймутъ. Я не говорю, впрочемъ, огульно. Среди туземцевъ сихъ мѣстъ есть много привлекательныхъ, у нихъ вообще есть очаровательныя черты, но это пока они не коснутся Города. Во всякомъ случаѣ по теперешнимъ Indios довольно трудно возстановить типъ великихъ создателей пирамидъ и храмовъ Солнца.
10 мая. — Я ходил сейчас на почту отправить письмо, зашел оттуда на рынок, и купил на восемь сентавов (восемь копеек) десять бананов и три плода, названия которых я не знаю: размер — среднее Русское яблоко, верхнюю часть срезают, как Хохлы это делают с арбузами, и ложечкой вычерпывают сладковатую белую освежительную массу. В Хонуте, — местечко, где останавливался наш пароход, — мы купили за четвертак целую корзинку плодов, которые называются mamey, — это царь здешних плодов, желтый плод, напоминает вкусом что-то среднее между айвой, дыней и ананасом. Ананаса здесь можно есть досыта копейки за три. Можно также, не расточая денег, сосать сахарный тростник. За реал (12 копеек) мы покупали в Оахаке чудесной букет роз. О, если бы человеки подражали цветам и плодам!.. В сих кротких туземцах, когда им нужно сорвать с иностранца un peso (песо равняется рублю) или un peso mas (еще песо), просыпается всё упорство и вся жестокость Ацтека. Слава еще Богу, что здесь, например, есть Китайцы. Здесь, в милой Фронтере, я нашел колонию Китайцев. Мне очень нравятся Китайцы. Это уже не первый раз, что я встречаю их здесь в Мексике, и каждый раз они оставляют приятное впечатление. В них есть что-то детское, они постоянно смеются, и в них есть естественное достоинство, их услужливость совсем не имеет рабьего характера. Мексиканцы не то; в них слишком часто чувствуешь подчиненную, подчинившуюся расу, и они так часто ублюдочны. Эта помесь Индийской крови с Испанской отнюдь не содействует улучшению Индийского типа. Мексиканцы заимствовали все дурные качества Испанцев (леность, грубость, жестокость), но я не видал, чтобы им удалось действительно перенять благородные черты Испанского кабальеро, с его смелостью душевных движений и с его кипучей страстностью. Мне иногда кажется, что Испанцы времен завоевания потому так охотно рубили головы Мексиканцам, что их подвижная, быстро соображающая, натура не могла не раздражаться, не могла не приходит в слепую ярость при виде этих «Американских Голландцев», которым нужно десять раз сказать самую простую вещь, прежде чем они ее поймут. Я не говорю, впрочем, огульно. Среди туземцев сих мест есть много привлекательных, у них вообще есть очаровательные черты, но это пока они не коснутся Города. Во всяком случае по теперешним Indios довольно трудно восстановить тип великих создателей пирамид и храмов Солнца.
