Скоро ли будетъ готово?—спросили его сверху четыреста Юныхъ.—Еще рою, отвѣтилъ онъ, еще рою, но я васъ позову снизу, когда кончу рыть,—сказалъ Ципакна изъ глубокаго рва.
Но совсѣмъ онъ не рылъ глубокаго рва, который былъ имъ нуженъ, чтобъ ему предназначить въ гробницу; ровъ спасенія рылъ онъ себѣ. И воззвалъ къ нимъ Ципакна, но не прежде, чѣмъ онъ вошелъ въ это углубленіе другое.
Придите, чтобъ вынести землю вмѣстѣ съ обломками скалъ;—ибо поистинѣ глубоко я сошелъ внизъ. Или не слышите голосъ мой, къ вамъ кричащій? Но вотъ доходитъ до меня вашъ голосъ, какъ звукъ и какъ два звука, въ своемъ отраженіи, слышу два отзвука эха, и знаю, гдѣ вы.
Такъ говорилъ изо рва Ципакна, и продолжалъ кричать изъ глубины.
И вотъ то великое древо, что они принесли для дома своего, съ силой примчали юные, это великое древо, и внизъ они бросили его въ глубину изрытаго рва.
Пусть никто ничего не говоритъ; подождемъ, чтобы онъ закричалъ и умеръ, говорили они одинъ къ другому, шепча и прикрывая ротъ и глядя другъ другу въ глаза, межь тѣмъ какъ низвергали древо.
И вотъ Ципакна заговорилъ еще и испустилъ крикъ, но лишь однажды далъ онъ услышать свой голосъ, когда падало древо внизъ.
О, какъ преуспѣли мы въ томъ, что мы ему сдѣлали. Умеръ онъ, умеръ. Если бъ онъ продолжалъ начатую работу свою, конецъ былъ бы намъ: первый онъ сталъ между нами, первый надъ нами, коихъ четыреста Юныхъ.
Такъ говорили они, веселясь и ликуя: Что намъ дѣлать теперь еще? Дѣлать вино три дня, и три дня его пить, при основаніи дома нашего, дома, въ которомъ четыреста Юныхъ.
И молвили: Завтра мы увидимъ; и послѣ завтра мы еще посмотримъ, не сойдутъ ли муравьи въ землю, чтобъ унести этотъ трупъ: тогда успокоится сердце наше, и изопьемъ мы нашего вина, сказали они.
Ципакна же слышалъ во рву все, что говорили Юные. И на второй день внезапно пришли муравьи, идя и уходя великими толпами, чтобъ собраться подъ древомъ, и одни несли волосы Ципакны, а другіе—его ногти.
И, видя это, воскликнули Юные: Что жь, онъ поконченъ, злосчастный? Видите, какъ муравьи показались и собрались великими толпами, одни несутъ его волосы, а другіе влачатъ его ногти, вотъ какое свершили мы.
Скоро ли будет готово? — спросили его сверху четыреста Юных. — Еще рою, ответил он, еще рою, но я вас позову снизу, когда кончу рыть, — сказал Ципакна из глубокого рва.
Но совсем он не рыл глубокого рва, который был им нужен, чтоб ему предназначить в гробницу; ров спасения рыл он себе. И воззвал к ним Ципакна, но не прежде, чем он вошел в это углубление другое.
Придите, чтоб вынести землю вместе с обломками скал; — ибо поистине глубоко я сошел вниз. Или не слышите голос мой, к вам кричащий? Но вот доходит до меня ваш голос, как звук и как два звука, в своем отражении, слышу два отзвука эха, и знаю, где вы.
Так говорил изо рва Ципакна, и продолжал кричать из глубины.
И вот то великое древо, что они принесли для дома своего, с силой примчали юные, это великое древо, и вниз они бросили его в глубину изрытого рва.
Пусть никто ничего не говорит; подождем, чтобы он закричал и умер, говорили они один к другому, шепча и прикрывая рот и глядя друг другу в глаза, меж тем как низвергали древо.
И вот Ципакна заговорил еще и испустил крик, но лишь однажды дал он услышать свой голос, когда падало древо вниз.
О, как преуспели мы в том, что мы ему сделали. Умер он, умер. Если б он продолжал начатую работу свою, конец был бы нам: первый он стал между нами, первый над нами, коих четыреста Юных.
Так говорили они, веселясь и ликуя: Что нам делать теперь еще? Делать вино три дня, и три дня его пить, при основании дома нашего, дома, в котором четыреста Юных.
И молвили: Завтра мы увидим; и послезавтра мы еще посмотрим, не сойдут ли муравьи в землю, чтоб унести этот труп: тогда успокоится сердце наше, и изопьем мы нашего вина, сказали они.
Ципакна же слышал во рву всё, что говорили Юные. И на второй день внезапно пришли муравьи, идя и уходя великими толпами, чтоб собраться под древом, и одни несли волосы Ципакны, а другие — его ногти.
И, видя это, воскликнули Юные: Что ж, он покончен, злосчастный? Видите, как муравьи показались и собрались великими толпами, одни несут его волосы, а другие влачат его ногти, вот какое свершили мы.
