5 Вся—по прихоти я,
Вся—въ себѣ, вся—своя,
То горячая я, то холодная,
Но всегда—какъ вода.
Я свободная.
10 — Вѣдомо мнѣ. Ты меня
Отлучила
Отъ родимыхъ верховьевъ и лазурнаго дня.
Потопляетъ свободная сила.
Безъ земного огня,
15 Я съ тобою въ низинахъ, въ подводности,
Въ великой, въ слѣпой, въ роковой однородности
Дней и ночей,
Безъ означенья
Парнаго ихъ, тамъ высоко, теченья,
20 Безъ смѣны тѣней и лучей.
Ахъ, я ничей!
Ахъ, я свободный!
Отпусти меня къ Солнцу и къ рабству скорѣй.
5 Вся — по прихоти я,
Вся — в себе, вся — своя,
То горячая я, то холодная,
Но всегда — как вода.
Я свободная.
10 — Ведомо мне. Ты меня
Отлучила
От родимых верховьев и лазурного дня.
Потопляет свободная сила.
Без земного огня,
15 Я с тобою в низинах, в подводности,
В великой, в слепой, в роковой однородности
Дней и ночей,
Без означенья
Парного их, там высоко, теченья,
20 Без смены теней и лучей.
Ах, я ничей!
Ах, я свободный!
Отпусти меня к Солнцу и к рабству скорей.
Не хочу я напѣвовъ, гдѣ правильность звуковъ скована,
Хочу я напѣвностей тѣхъ, гдѣ своеволитъ душа сполна.
Я струна.
Сестра я полночныхъ травъ, шелестящими травами я зачарована.
5 Я какъ бѣлая дымка плыла,
За осоку задѣла,
Зацѣпилась несмѣло
За осоку болотную бѣлокурая мгла.
Съ камышомъ перебросилась взглядомъ,
10 Покачнулся камышъ,—съ тѣмъ, что зыбко, всегда онъ рядомъ:
„Я струна,—
„Кто пришелъ, и куда меня, этой ночью, звать?
„Утонуть? Утопить? Меня полюбить? Иль меня сорвать!“—
Покачнулся камышъ, я его обняла несмѣло,
15 И запѣла,
Будетъ намъ теперь колдовать
Шелестящая топь, и ночь, и Луна,
Будетъ бѣлая тайна насъ обвивать,
И тихонько, тихонько, тихонько я буду скользить,
20 Чтобы выросла вплоть до того вонъ луннаго лѣса тонкая нить,
Какъ струна.
Не хочу я напевов, где правильность звуков скована,
Хочу я напевностей тех, где своеволит душа сполна.
Я струна.
Сестра я полночных трав, шелестящими травами я зачарована.
5 Я как белая дымка плыла,
За осоку задела,
Зацепилась несмело
За осоку болотную белокурая мгла.
С камышом перебросилась взглядом,
10 Покачнулся камыш, — с тем, что зыбко, всегда он рядом:
«Я струна, —
Кто пришёл, и куда меня, этой ночью, звать?
Утонуть? Утопить? Меня полюбить? Иль меня сорвать!» —
Покачнулся камыш, я его обняла несмело,
15 И запела,
Будет нам теперь колдовать
Шелестящая топь, и ночь, и Луна,
Будет белая тайна нас обвивать,
И тихонько, тихонько, тихонько я буду скользить,
20 Чтобы выросла вплоть до того вон лунного леса тонкая нить,
Как струна.
У высокаго окна
Златоокая жена,
Золотая, золотая,
Въ осіянности очей,
5 Золотая, золотая,
Въ шелковистости лучей,
Устремленныхъ Небесами,
И сплетенныхъ Небесами
Съ золотыми волосами,
10 Чтобъ дышалось горячѣй.
У высокаго окна
Будетъ вѣкъ стоять она,
Молодая, молодая,
Чтобъ внизу была весна,
15 Золотая, золотая,
Какъ воздушный очеркъ сна,
Сонъ, который, разъ приснится,
Въ свѣтломъ взорѣ будетъ длиться,
И вовѣки не затмится,
20 Какъ вѣка горитъ Луна.
У высокого окна
Златоокая жена,
Золотая, золотая,
В осиянности очей,
5 Золотая, золотая,
В шелковистости лучей,
Устремлённых Небесами,
И сплетённых Небесами
С золотыми волосами,
10 Чтоб дышалось горячей.
У высокого окна
Будет век стоять она,
Молодая, молодая,
Чтоб внизу была весна,
15 Золотая, золотая,
Как воздушный очерк сна,
Сон, который, раз приснится,
В светлом взоре будет длиться,
И вовеки не затмится,
20 Как века горит Луна.
