И течетъ, просвѣтлѣвъ,
10 Огнеметный напѣвъ,
Не поможетъ вода,
Мой костеръ—города.
И течёт, просветлев,
10 Огнемётный напев,
Не поможет вода,
Мой костёр — города.
Я даю себѣ клятву священную
Любить самого себя.
Возвращаюсь въ святыню свою незабвенную
Хранить свой ликъ, не дробя.
5 Много разъ я себя отдавалъ на растерзаніе,
Я себя предавалъ для другихъ.
Встанетъ объ этомъ когда-нибудь сѣдое сказаніе.
Но плющъ на сѣдой стѣнѣ струится какъ юный стихъ.
Мой ликъ закрѣпленъ въ долгодневности.
10 Проснется подъ камнемъ змѣя.
Но праздникъ цвѣтовъ такъ новъ и такъ свѣжъ въ ихъ напѣвности.
Всѣ цвѣты и цвѣта говорятъ: „Это—я. Это—я. Это—я“.
Я даю себе клятву священную
Любить самого себя.
Возвращаюсь в святыню свою незабвенную
Хранить свой лик, не дробя.
5 Много раз я себя отдавал на растерзание,
Я себя предавал для других.
Встанет об этом когда-нибудь седое сказание.
Но плющ на седой стене струится как юный стих.
Мой лик закреплён в долгодневности.
10 Проснётся под камнем змея.
Но праздник цветов так нов и так свеж в их напевности.
Все цветы и цвета говорят: «Это — я. Это — я. Это — я».
Водительство… Родительство… Созвѣздья… Луны… Боги…
Водительство… Мучительство… Зубчатые пороги…
Едва ты въ воду кинешься, помчитъ твою ладью,
На камни опрокинешься… И все же—я пою.
5 Водительство вѣнчанное Родителя, Друида,
Есть таинство желанное, здѣсь рабство—не обида.
Глаза—въ глаза. Гряди, гроза. Подъятый мечъ пою.
Луна, Звѣзда, и Щитъ Златой. Берите кровь мою.
Водительство… Родительство… Созвездья… Луны… Боги…
Водительство… Мучительство… Зубчатые пороги…
Едва ты в воду кинешься, помчит твою ладью,
На камни опрокинешься… И всё же — я пою.
5 Водительство венчанное Родителя, Друида,
Есть таинство желанное, здесь рабство — не обида.
Глаза — в глаза. Гряди, гроза. Подъятый меч пою.
Луна, Звезда, и Щит Златой. Берите кровь мою.
Отъ скалы и до скалы,
Гдѣ проносятся орлы,
Высоко въ сосѣдствѣ звѣздъ,
Протянулся тонкій мостъ.
5 Эта жердочка тонка,
Отъ равнины далека,
И ведетъ отъ Красныхъ Горъ
Къ глади Матовыхъ озеръ.
Къ озаренью жемчуговъ,
10 Въ міръ существъ, гдѣ нѣтъ враговъ,
Къ возсіянью вышины,
Въ замокъ Солнца и Луны.
Трудно къ жердочкѣ дойти,
Страшны срывности пути,
15 Но во сколько разъ труднѣй
Перейти въ просторъ по ней.
От скалы и до скалы,
Где проносятся орлы,
Высоко в соседстве звёзд,
Протянулся тонкий мост.
5 Эта жёрдочка тонка,
От равнины далека,
И ведёт от Красных Гор
К глади Матовых озёр.
К озаренью жемчугов,
10 В мир существ, где нет врагов,
К воссиянью вышины,
В замок Солнца и Луны.
Трудно к жёрдочке дойти,
Страшны срывности пути,
15 Но во сколько раз трудней
Перейти в простор по ней.
Не въ эти дни вечеровые
Паденья капель дождевыхъ,—
Не въ эти дни полуживые,
Когда мы душу прячемъ въ стихъ,
5 Чтобъ озарить себя самихъ,—
О, нѣтъ, тогда, когда впервые,
Какъ капли жаркаго дождя,
Струились звѣзды, нисходя
На долы Неба голубые,—
Не в эти дни вечеровые
Паденья капель дождевых, —
Не в эти дни полуживые,
Когда мы душу прячем в стих,
5 Чтоб озарить себя самих, —
О, нет, тогда, когда впервые,
Как капли жаркого дождя,
Струились звёзды, нисходя
На долы Неба голубые, —
