Въ ребенкѣ, грудь родимую сосущемъ,
Незримая, глубоко дремлетъ страсть,
Отецъ и мать въ него вложили власть,
Когда возникъ онъ поцѣлуемъ пьющимъ.
5 Онъ выростетъ. И въ снѣ быстротекущемъ, —
Вся жизнь есть сонъ, и въ сны онъ долженъ впасть, —
Ротъ будетъ цѣловать, и приметъ часть
Въ наслѣдствѣ древнемъ, изначально-сущемъ.
Онъ будетъ остывать и холодѣть.
10 Онъ будетъ въ смѣнѣ дней совсѣмъ студенымъ.
Былъ золотомъ. Сталъ серебромъ. И мѣдь
Все будетъ внизъ влачить его по склонамъ,
Гдѣ трубно будетъ колоколъ гремѣть,
Когда желѣзнымъ смерть скуетъ закономъ.
В ребёнке, грудь родимую сосущем,
Незримая, глубоко дремлет страсть,
Отец и мать в него вложили власть,
Когда возник он поцелуем пьющим.
5 Он вырастет. И в сне быстротекущем, —
Вся жизнь есть сон, и в сны он должен впасть, —
Рот будет целовать, и примет часть
В наследстве древнем, изначально-сущем.
Он будет остывать и холодеть.
10 Он будет в смене дней совсем студёным.
Был золотом. Стал серебром. И медь
Всё будет вниз влачить его по склонам,
Где трубно будет колокол греметь,
Когда железным смерть скуёт законом.
