Газель обреченная тихо дрожала.
Взнесенный зажегся мерцаніемъ ножъ.
Какъ смерть безпредѣльна. И жизни какъ мало.
Какъ бѣгъ по лугамъ травянистымъ хорошъ.
5 Секунда, и брызнули алыя струи.
Какому свирѣпому богу нужна
Кровавая брага? Къ землѣ въ поцѣлуѣ
Припала убитая. Сонъ. Тишина.
Но былъ чарователь въ томъ дѣйствѣ жестокомъ.
10 Онъ прахъ обагренный какъ глину смѣсилъ,
Вложилъ огнедухъ въ средоточьи глубокомъ,
Вдохнулъ въ изваянье дрожаніе силъ.
И дѣвушка встала. Открыта, румяна.
Готовая къ жертвѣ. Несчетно добра.
15 Идетъ, какъ выходитъ заря изъ тумана.
И смѣхъ ея свѣтелъ, какъ звонъ серебра.
Газель обречённая тихо дрожала.
Взнесённый зажёгся мерцанием нож.
Как смерть беспредельна. И жизни как мало.
Как бег по лугам травянистым хорош.
5 Секунда, и брызнули алые струи.
Какому свирепому богу нужна
Кровавая брага? К земле в поцелуе
Припала убитая. Сон. Тишина.
Но был чарователь в том действе жестоком.
10 Он прах обагрённый как глину смесил,
Вложил огнедух в средоточьи глубоком,
Вдохнул в изваянье дрожание сил.
И девушка встала. Открыта, румяна.
Готовая к жертве. Несчётно добра.
15 Идёт, как выходит заря из тумана.
И смех её светел, как звон серебра.
