но созерцательнымъ, поэтамъ. Полежаевъ, поэтъ временъ Байронизма, родственный съ Лермонтовымъ, съ которымъ онъ имѣлъ много общаго, какъ сильная личность, не нашедшая примѣненія своей силѣ. Кольцовъ, русскій Бёрнсъ, сумѣвшій создать совершенно оригинальную лирику, въ которой глубоко чувствуется власть земли. Никитинъ, не такой яркій, какъ Кольцовъ, но обладающій большей силой нѣжности. Энергическій поэтъ, котораго отчасти можно сравнить съ Краббе и съ Лонгфелло, Некрасовъ, единственный пѣвецъ обиженнаго простого народа и городской голи. Случевскій, поэтъ-философъ, съ демонической душой. Создатель изящныхъ стихотворныхъ пастелей, Мей. Поэтъ съ пантеистическимъ оттѣнкомъ, Щербина. Поэтесса Павлова, создавшая нѣсколько стихотвореній, отличающихся неженской силой.
Данный очеркъ неполонъ и отрывоченъ, но я и не задавался цѣлью нарисовать подробную картину развитія Русской Поэзіи 19-го вѣка. Мнѣ хотѣлось только отмѣтить два пункта, которые мнѣ кажутся существенно-важными. Во первыхъ Русскій Поэтическій Геній сходенъ съ Англійскимъ, ни съ какимъ другимъ такъ не сходенъ, какъ съ нимъ, и упорная привычка многихъ критиковъ сближать Русское Творчество съ Нѣмецкой и Французской Поэзіей, обходя Англійскую, есть не болѣе какъ недоразумѣніе. Во вторыхъ Русская Поэзія распадается на двѣ совершенно опредѣленныя полосы, если разсматривать ее въ ея движеніи, это полоса художественнаго натурализма—и психологической лирики. Пушкинъ и Лермонтовъ исчерпали первую область. Пытаться дополнять ихъ безумно и безполезно, и не столько потому, что Геній ихъ такъ превосходенъ,—могутъ родиться Геніи и болѣе значительные, и можно также, будучи менѣе сильнымъ, случайно выиграть въ игрѣ состязанія, по капризу бога Удачи,—сколько потому, что манера художественнаго натурализма, пока, надолго, исчерпана въ своей сущности. Нѣтъ больше естественнаго соотношенія между этой литературной манерой и состояніемъ современной души, манерой современной души чувствовать. Психологическая лирика—наша законная область, въ которой мы каждый день можемъ открывать новыя и новыя прогалины, взрощать новые и новые цвѣты,—какъ потому, что Русская Поэзія еще слишкомъ мало сдѣлала въ этой области, такъ и оттого, что по существу своему эта область безгранична.
но созерцательным, поэтам. Полежаев, поэт времен Байронизма, родственный с Лермонтовым, с которым он имел много общего, как сильная личность, не нашедшая применения своей силе. Кольцов, русский Бёрнс, сумевший создать совершенно оригинальную лирику, в которой глубоко чувствуется власть земли. Никитин, не такой яркий, как Кольцов, но обладающий большей силой нежности. Энергический поэт, которого отчасти можно сравнить с Краббе и с Лонгфелло, Некрасов, единственный певец обиженного простого народа и городской голи. Случевский, поэт-философ, с демонической душой. Создатель изящных стихотворных пастелей, Мей. Поэт с пантеистическим оттенком, Щербина. Поэтесса Павлова, создавшая несколько стихотворений, отличающихся неженской силой.
Данный очерк неполон и отрывочен, но я и не задавался целью нарисовать подробную картину развития Русской Поэзии 19-го века. Мне хотелось только отметить два пункта, которые мне кажутся существенно-важными. Во-первых, Русский Поэтический Гений сходен с Английским, ни с каким другим так не сходен, как с ним, и упорная привычка многих критиков сближать Русское Творчество с Немецкой и Французской Поэзией, обходя Английскую, есть не более как недоразумение. Во-вторых, Русская Поэзия распадается на две совершенно определенные полосы, если рассматривать ее в её движении, это полоса художественного натурализма — и психологической лирики. Пушкин и Лермонтов исчерпали первую область. Пытаться дополнять их безумно и бесполезно, и не столько потому, что Гений их так превосходен, — могут родиться Гении и более значительные, и можно также, будучи менее сильным, случайно выиграть в игре состязания, по капризу бога Удачи, — сколько потому, что манера художественного натурализма, пока, надолго, исчерпана в своей сущности. Нет больше естественного соотношения между этой литературной манерой и состоянием современной души, манерой современной души чувствовать. Психологическая лирика — наша законная область, в которой мы каждый день можем открывать новые и новые прогалины, взращать новые и новые цветы, — как потому, что Русская Поэзия еще слишком мало сделала в этой области, так и оттого, что по существу своему эта область безгранична.
