что влюбленъ въ какую-то женщину. Она, Тамаръ, должна изображать ее, а онъ будетъ говорить ей все, что говорилъ бы влюбленный. Онъ говоритъ ей нѣжныя признанія, цѣлуетъ ея руки, и потомъ они прощаются (II; 7).
Амонъ. Простись со мною, какъ съ влюбленнымъ.
Тамаръ. Пусть такъ, разъ этого ты хочешь.
Амонъ. Прощай, о, нѣжное блаженство.
Тамаръ. И я скажу тебѣ—прощай.
Амонъ. Меня ты любишь?
Тамаръ. Безконечно.
Амонъ. Мою любовь ты принимаешь?
Тамаръ. Да, принимаю.
Амонъ. Кто твой милый?
Тамаръ. Ты.
Амонъ. Нынче ночью ты придешь?
Тамаръ. Въ одиннадцать.
Амонъ. Ты позабудешь?
Тамаръ. О, никогда.
Амонъ. Уходишь грустной?
Тамаръ. Нѣтъ, нѣжною.
Амонъ. Ты мнѣ измѣнишь?
Тамаръ. Я буду бронзой.
Амонъ. Ты уснешь?
Тамаръ. И ты во снѣ со мною будешь.
Амонъ. Какое счастье!
Тамаръ. Сонъ мой сладкій!
Амонъ. Мое блаженство!
Тамаръ. Мой желанный!
Амонъ. Прощай, огонь очей.
Тамаръ. Прощай.
Но нѣжная игра этимъ не исчерпывается. Амонъ справедливо восклицаетъ (II; 12):—
О, если кровь кипитъ и безъ огня, |
Амонъ завлекаетъ Тамаръ къ себѣ, и между ними происходитъ пламенный діалогъ, за которымъ слѣдуетъ торжество преступной страсти, и потомъ гибель влюбленнаго (II; 15).
Амонъ. Тебя люблю я.
Тамаръ. Успокойся.
Амонъ. Покоя нѣтъ.
Тамаръ. Чего ты хочешь?
что влюблен в какую-то женщину. Она, Тамар, должна изображать ее, а он будет говорить ей всё, что говорил бы влюбленный. Он говорит ей нежные признания, целует её руки, и потом они прощаются (II; 7).
Амон. Простись со мною, как с влюбленным.
Тамар. Пусть так, раз этого ты хочешь.
Амон. Прощай, о, нежное блаженство.
Тамар. И я скажу тебе — прощай.
Амон. Меня ты любишь?
Тамар. Бесконечно.
Амон. Мою любовь ты принимаешь?
Тамар. Да, принимаю.
Амон. Кто твой милый?
Тамар. Ты.
Амон. Нынче ночью ты придешь?
Тамар. В одиннадцать.
Амон. Ты позабудешь?
Тамар. О, никогда.
Амон. Уходишь грустной?
Тамар. Нет, нежною.
Амон. Ты мне изменишь?
Тамар. Я буду бронзой.
Амон. Ты уснешь?
Тамар. И ты во сне со мною будешь.
Амон. Какое счастье!
Тамар. Сон мой сладкий!
Амон. Мое блаженство!
Тамар. Мой желанный!
Амон. Прощай, огонь очей.
Тамар. Прощай.
Но нежная игра этим не исчерпывается. Амон справедливо восклицает (II; 12): —
О, если кровь кипит и без огня, |
Амон завлекает Тамар к себе, и между ними происходит пламенный диалог, за которым следует торжество преступной страсти, и потом гибель влюбленного (II; 15).
Амон. Тебя люблю я.
Тамар. Успокойся.
Амон. Покоя нет.
Тамар. Чего ты хочешь?
