Страница:Бальмонт. Горные вершины. 1904.pdf/102

Въ этомъ зеркалѣ подъ ивой
Уловилъ мой глазъ ревнивый
Сердцу милыя черты…
Мягче взоръ твой горделивый…
Я дрожу, глядя, счастливый,
Какъ въ водѣ дрожишь и ты“.

Возьмемъ другой полюсъ любви, тотъ моментъ, когда счастливый влюбленный задыхается отъ страсти.

„Какое счастіе: и ночь, и мы одни!
Рѣка—какъ зеркало, и вся блеститъ звѣздами;
А тамъ то… Голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота надъ нами!
О, называй меня безумнымъ! Назови
Чѣмъ хочешь! Въ этотъ мигъ я разумомъ слабѣю
И въ сердцѣ чувствую такой приливъ любви,
Что не могу молчать, не стану, не умѣю!
Я боленъ, я влюбленъ; но, мучась и любя,—
О, слушай! о, пойми!—я страсти не скрываю,
И я хочу сказать, что я люблю тебя—
Тебя, одну тебя люблю я и желаю!“^[1]

„Я боленъ!“ Этотъ возгласъ можетъ напомнитъ мудрыя слова одного эллинскаго философа: „Религія—болѣзнь, но болѣзнь священная“.

Такой же деликатностью языка и двойственностью очарованія отличаются тѣ стихотворенія Фета, гдѣ онъ выступаетъ неменьшимъ маэстро, стихотворенія изъ жизни Природы.

Волны, облака, снѣжинки, и цвѣты, деревья, облака, полосы свѣта, и волны, эти перепѣвныя, слитныя, вѣчно-повторныя, вѣчно-новыя сплетенья отдѣльныхъ воплощеній Красоты безъ конца опьяняютъ Фета, онъ смотритъ на міръ просвѣтленнымъ взглядомъ, на губахъ его возникаютъ мелодическія слова, и призрачная невѣста, одухотворенная Природа, вступаетъ въ безтѣлесный бракъ съ влюбленной душою поэта.

Это—поэзія нюансовъ, тонкихъ, еле зримыхъ, но видныхъ и существующихъ. Есть улыбки: они еще не возникли, но вы ихъ уже видите, вотъ-вотъ сейчасъ они блеснутъ. Но нѣтъ, они исчезли не возникнувъ,—и все же вы могли ихъ почувствовать.

1. «Какое счастие: и ночь, и мы одни!» — стихотворение А. А. Фета. (прим. редактора Викитеки)

Тот же текст в современной орфографии

В этом зеркале под ивой
Уловил мой глаз ревнивый
Сердцу милые черты…
Мягче взор твой горделивый…
Я дрожу, глядя, счастливый,
Как в воде дрожишь и ты».

Возьмем другой полюс любви, тот момент, когда счастливый влюбленный задыхается от страсти.

«Какое счастие: и ночь, и мы одни!
Река — как зеркало, и вся блестит звездами;
А там то… Голову закинь-ка да взгляни:
Какая глубина и чистота над нами!
О, называй меня безумным! Назови
Чем хочешь! В этот миг я разумом слабею
И в сердце чувствую такой прилив любви,
Что не могу молчать, не стану, не умею!
Я болен, я влюблен; но, мучась и любя, —
О, слушай! о, пойми! — я страсти не скрываю,
И я хочу сказать, что я люблю тебя —
Тебя, одну тебя люблю я и желаю!»^[1]

«Я болен!» Этот возглас может напомнит мудрые слова одного эллинского философа: «Религия — болезнь, но болезнь священная».

Такой же деликатностью языка и двойственностью очарования отличаются те стихотворения Фета, где он выступает неменьшим маэстро, стихотворения из жизни Природы.

Волны, облака, снежинки, и цветы, деревья, облака, полосы света, и волны, эти перепевные, слитные, вечно-повторные, вечно-новые сплетенья отдельных воплощений Красоты без конца опьяняют Фета, он смотрит на мир просветленным взглядом, на губах его возникают мелодические слова, и призрачная невеста, одухотворенная Природа, вступает в бестелесный брак с влюбленной душою поэта.

Это — поэзия нюансов, тонких, еле зримых, но видных и существующих. Есть улыбки: они еще не возникли, но вы их уже видите, вот-вот сейчас они блеснут. Но нет, они исчезли не возникнув, — и всё же вы могли их почувствовать.

1. «Какое счастие: и ночь, и мы одни!» — стихотворение А. А. Фета. (прим. редактора Викитеки)