ДУША Вселенной, о, ты, что сверху,
Не остывая и не скудѣя,
Волной безсмѣнной струишь сіянье,
И грѣешь Землю, нашъ міръ лелѣя,
5 Прими, о, Солнце, въ рожденьи дней
Хвалы и пѣнье твоихъ дѣтей.
О, Царь, чей вышній тронъ на огненной чертѣ,
Кѣмъ свѣтелъ Небосклонъ, кто вѣченъ въ красотѣ,
Кто такъ воздушно-юнъ въ лазурной высотѣ!
10 Когда въ сѣдинахъ мглы, и въ золотой пыли,
Ты глянешь,—тьмы завѣсъ блѣднѣютъ, и ушли,
Ты красота Небесъ, и ты любовь Земли.
Что̀ сдѣлалось съ толпой сіяющихъ огней,
Что свѣтятъ бахромой на чернотѣ ночей,
15 Ихъ погасилъ одинъ изъ всѣхъ твоихъ лучей.
Когда бы на ночь ты—не уводилъ свой свѣтъ,
То былъ бы звѣздный прахъ такъ пламенемъ одѣтъ,
Что было бъ въ Небесахъ—какъ будто звѣздъ тамъ нѣтъ.
ДУША Вселенной, о, ты, что сверху,
Не остывая и не скудея,
Волной бессменной струишь сиянье,
И греешь Землю, наш мир лелея,
5 Прими, о, Солнце, в рожденьи дней
Хвалы и пенье твоих детей.
О, Царь, чей вышний трон на огненной черте,
Кем светел Небосклон, кто вечен в красоте,
Кто так воздушно-юн в лазурной высоте!
10 Когда в сединах мглы, и в золотой пыли,
Ты глянешь, — тьмы завес бледнеют, и ушли,
Ты красота Небес, и ты любовь Земли.
Что́ сделалось с толпой сияющих огней,
Что светят бахромой на черноте ночей,
15 Их погасил один из всех твоих лучей.
Когда бы на ночь ты — не уводил свой свет,
То был бы звёздный прах так пламенем одет,
Что было б в Небесах — как будто звёзд там нет.
