ЛЕЗВІЕМЪ орудія Ваятель
Высѣчетъ чашу тамъ,
Чашу, да,
Урну-Луну изсѣчетъ, Луннаго Года.
5 Будетъ она какъ бы лунной преградой,
Круглою дверью въ тайникъ,
Да защититъ лезвіемъ себя сердце.
Она,
Урна-Луна,
10 Будетъ основой малымъ камнямъ, сочетаннымъ въ узорность,
Камешкамъ, яйцамъ птицъ.
Тонкое высѣчетъ тамъ остріе
Голову,
Нѣжно украшенную
15 Жемчугомъ, нитью жемчужинъ, нанизанныхъ
Противъ глядящаго глаза.
Гдѣ разобью я забвенье,
Памяти давъ оплотъ,—
Ибо ваяетъ онъ, какъ говорятъ,
20 Изгибы, въ которыхъ забвенье забыто,—
Раскрою я Книгу Святыхъ Начертаній,
Мудрости Книгу и Знанья.
О, зачаруютъ они, обольстятъ,
Очертанья моей головы яйцевидной,
25 Околдуютъ плѣнившійся взглядъ!
Да, лезвіе инструмента повѣдаетъ
ЛЕЗВИЕМ орудия Ваятель
Высечет чашу там,
Чашу, да,
Урну-Луну иссечет, Лунного Года.
5 Будет она как бы лунной преградой,
Круглою дверью в тайник,
Да защитит лезвием себя сердце.
Она,
Урна-Луна,
10 Будет основой малым камням, сочетанным в узорность,
Камешкам, яйцам птиц.
Тонкое высечет там острие
Голову,
Нежно украшенную
15 Жемчугом, нитью жемчужин, нанизанных
Против глядящего глаза.
Где разобью я забвенье,
Памяти дав оплот, —
Ибо ваяет он, как говорят,
20 Изгибы, в которых забвенье забыто, —
Раскрою я Книгу Святых Начертаний,
Мудрости Книгу и Знанья.
О, зачаруют они, обольстят,
Очертанья моей головы яйцевидной,
25 Околдуют пленившийся взгляд!
Да, лезвие инструмента поведает
