50 Да падетъ съ темной свитою онъ,
А въ свой часъ—и зловѣщій Апепъ,
Змѣй, чей видъ—воплощенный уклонъ.
Въ надлежащее время да вижу священную рыбу, Абту,
И священная рыбина Антъ да ведетъ меня въ тихій затонъ,
55 Эти двѣ, что на склонахъ ладьи отразили свою красоту.
Да увижу, что Горусъ въ ладьѣ—рулевой,
И что Тотъ и Маатъ—близко, вмѣстѣ со мной.
Прикоснуться къ вечернему дай челноку,
И дозволь моему двойнику
60 Видѣть Солнце и Луннаго Бога, всегда, каждый день, безъ конца,
И дозволь, чтобъ душѣ было можно блуждать,
Не отвращая лица
Ни отъ какой стороны, и чтобъ имя мое какъ печать
Закрѣпилось въ таблицѣ дѣяній моихъ,
65 Межь стиховъ звучный стихъ,
Да войду я въ ладью лучезарнаго Солнца, струящаго свѣтъ,
Въ день, какъ Богъ въ путь пойдетъ,
Да приду въ свой чередъ
Предъ лицо Озириса, въ страну свѣтлоликихъ побѣдъ.
50 Да падёт с тёмной свитою он,
А в свой час — и зловещий Апеп,
Змей, чей вид — воплощённый уклон.
В надлежащее время да вижу священную рыбу, Абту,
И священная рыбина Ант да ведёт меня в тихий затон,
55 Эти две, что на склонах ладьи отразили свою красоту.
Да увижу, что Горус в ладье — рулевой,
И что Тот и Маат — близко, вместе со мной.
Прикоснуться к вечернему дай челноку,
И дозволь моему двойнику
60 Видеть Солнце и Лунного Бога, всегда, каждый день, без конца,
И дозволь, чтоб душе было можно блуждать,
Не отвращая лица
Ни от какой стороны, и чтоб имя моё как печать
Закрепилось в таблице деяний моих,
65 Меж стихов звучный стих,
Да войду я в ладью лучезарного Солнца, струящего свет,
В день, как Бог в путь пойдёт,
Да приду в свой черёд
Пред лицо Озириса, в страну светлоликих побед.
НЭБСЭНИ, писецъ, что писалъ,
На судѣ, съ ликованьемъ, сказалъ:
1. Тебѣ, чьи широки шаги, кто приходитъ изъ города Анну,
Изъ города Солнца,—привѣтъ! Предъ тобою ли быть мнѣ обманну!
НЭБСЭНИ, писец, что писал,
На суде, с ликованьем, сказал:
1. Тебе, чьи широки шаги, кто приходит из города Анну,
Из города Солнца, — привет! Пред тобою ли быть мне обманну!
