Тонга-Табу и Самоа—двѣ жемчужины морей.
Тонга-Табу—круглый жемчугъ въ просвѣтлѣньи изумруда,
А Самоа—жемчугъ длинный въ осіяньи янтарей.
Но и Тонга и Самоа—только сказка, только чудо.
5 И не знаешь, гдѣ блаженство ты, плывя, найдешь скорѣй,
То плѣняетъ Тонга-Табу, то влечетъ къ себѣ Самоа.
Такъ отъ острова на островъ я стремлюсь среди морей,
И пловучею змѣею по волнѣ скользитъ каноа.
Тонга-Табу и Самоа — две жемчужины морей.
Тонга-Табу — круглый жемчуг в просветленьи изумруда,
А Самоа — жемчуг длинный в осияньи янтарей.
Но и Тонга и Самоа — только сказка, только чудо.
5 И не знаешь, где блаженство ты, плывя, найдёшь скорей,
То пленяет Тонга-Табу, то влечёт к себе Самоа.
Так от острова на остров я стремлюсь среди морей,
И плавучею змеёю по волне скользит каноа.
На прибрежьи, въ яркомъ свѣтѣ,
Подошла ко мнѣ она,
Прямо, близко, какъ Весна,
Какъ подходятъ къ дѣтямъ дѣти,
5 Какъ скользитъ къ волнѣ волна,
Какъ проходитъ въ нѣжномъ свѣтѣ
Новолунняя Луна.
Подошла, и не спросила,
Не сказала ничего,
10 Но внушающая сила,—
Лучъ до сердца моего,—
Приходила, уходила,
И меня оповѣстила,
Что, сліянные огнемъ,
15 Вотъ мы оба вмѣстѣ въ немъ.
„Какъ зовутъ тебя, скажи мнѣ?“
Я довѣрчиво спросилъ.
И, горя во вспѣвномъ гимнѣ,
Валъ прибрежье оросилъ.
20 Какъ просыпанное просо,
Бисеръ, нитка жемчуговъ,—
Смѣхъ, смѣшинки, смѣхъ безъ словъ,
И отвѣтъ на вскликъ вопроса,
Слово нѣжной, юной: „Тосо!“
25 Самоанское: „Вернись!“
На прибрежьи, в ярком свете,
Подошла ко мне она,
Прямо, близко, как Весна,
Как подходят к детям дети,
5 Как скользит к волне волна,
Как проходит в нежном свете
Новолунняя Луна.
Подошла, и не спросила,
Не сказала ничего,
10 Но внушающая сила, —
Луч до сердца моего, —
Приходила, уходила,
И меня оповестила,
Что, слиянные огнём,
15 Вот мы оба вместе в нём.
«Как зовут тебя, скажи мне?»
Я доверчиво спросил.
И, горя во вспевном гимне,
Вал прибрежье оросил.
20 Как просыпанное просо,
Бисер, нитка жемчугов, —
Смех, смешинки, смех без слов,
И ответ на всклик вопроса,
Слово нежной, юной: «Тосо!»
25 Самоанское: «Вернись!»