лымъ голосомъ птицы, а выше, тамъ выше,—что̀ это,—Небо, облака, безбрежность жизни, безграничность красоты.
Поэтъ съ тѣломъ гладіатора, съ гармоничнымъ лицомъ красиваго звѣря, полнаго природныхъ силъ, Уитманъ былъ однимъ изъ тѣхъ отошедшихъ первородныхъ людей, которые проводили цѣлые дни, недѣли, и мѣсяцы въ лѣсахъ и степяхъ, на охотѣ, и прижимали ухо къ землѣ, чтобы слышать отдаленнѣйшіе шумы и ропоты. Отецъ Уольта Уитмана былъ плотникомъ, и въ стихахъ его сына мы чувствуемъ удары топора. Его мать была по происхожденію Голландкой, и въ поэзіи Уитмана мы такъ часто видимъ, столь свойственное Голландцамъ и Фламандцамъ, преклоненіе передъ непосредственнымъ, передъ красотой, воплощающейся ежеминутно въ нашей повседневности, ненасытное обожаніе дѣйствительности. Бо̀льшую часть своихъ поэмъ Уитманъ написалъ на открытомъ воздухѣ. Цѣлые мѣсяцы, цѣлые годы онъ провелъ такъ, что постоянно ѣздилъ верхомъ, катался въ лодкѣ, ходилъ на огромныя разстоянія пѣшкомъ, вбиралъ въ себя поля, берега, морскія пространства, событія, характеры, прохожихъ, фермы, города, безконечность городовъ. По цѣлымъ часамъ, обнаженный, онъ бродилъ по плотному приморскому песку, и подъ крики чаекъ читалъ нараспѣвъ Гомера и Шекспира. Въ простой одеждѣ онъ входилъ въ ряды рабочихъ и говорилъ, и не только смотрѣлъ, и не только слушалъ, но видѣлъ и слышалъ. Онъ
лым голосом птицы, а выше, там выше, — что́ это, — Небо, облака, безбрежность жизни, безграничность красоты.
Поэт с телом гладиатора, с гармоничным лицом красивого зверя, полного природных сил, Уитман был одним из тех отошедших первородных людей, которые проводили целые дни, недели, и месяцы в лесах и степях, на охоте, и прижимали ухо к земле, чтобы слышать отдаленнейшие шумы и ропоты. Отец Уольта Уитмана был плотником, и в стихах его сына мы чувствуем удары топора. Его мать была по происхождению Голландкой, и в поэзии Уитмана мы так часто видим, столь свойственное Голландцам и Фламандцам, преклонение перед непосредственным, перед красотой, воплощающейся ежеминутно в нашей повседневности, ненасытное обожание действительности. Бо́льшую часть своих поэм Уитман написал на открытом воздухе. Целые месяцы, целые годы он провел так, что постоянно ездил верхом, катался в лодке, ходил на огромные расстояния пешком, вбирал в себя поля, берега, морские пространства, события, характеры, прохожих, фермы, города, бесконечность городов. По целым часам, обнаженный, он бродил по плотному приморскому песку, и под крики чаек читал нараспев Гомера и Шекспира. В простой одежде он входил в ряды рабочих и говорил, и не только смотрел, и не только слушал, но видел и слышал. Он
