сгорали вмѣстѣ съ ветошью зародыши прожорливыхъ насѣкомыхъ, вплоть до плебейски-многолюдной и мѣщански-неразборчивой саранчи.
Огонь очистительный, |
Этотъ многоликій Змѣй становится эпически безмѣрнымъ и изступленно-страшнымъ, когда ему вздумается развернуться во всю многоцвѣтную ширину своихъ звеньевъ. Лѣтописи исторіи хранятъ воспоминаніе объ одномъ изъ такихъ зловѣщихъ праздниковъ Огня, разыгравшемся въ 1839-мъ году въ знаменитыхъ Костромскихъ лѣсахъ. Написавшій книгу о Невѣдомой Силѣ видѣлъ этотъ праздникъ самъ. Солнце потускнѣло на безоблачномъ небѣ, это—въ знойную пору іюля, называемую „верхушкою лѣта“. Воздухъ превратился въ закопченное стекло, сквозь которое свѣтилъ кружокъ изъ красной фольги. Лучи не преломлялись. Въ ста верстахъ отъ пожарища носились перегорѣлые листья, затлѣвшій мохъ и хвойныя иглы. Пляска пепла на версты и версты. Цвѣта предметовъ измѣнились. Трава была зеленовато-голубой. Красныя гвоздики стали желтыми. Все, что передъ этимъ было ликующе-краснымъ, покрылось желтизной. Дождевыя капли, пролетая по воздуху, полному пепла, принимали кровавый оттѣнокъ. „Кровавый дождь“, говорилъ народъ. По лѣснымъ деревнямъ проходилъ
сгорали вместе с ветошью зародыши прожорливых насекомых, вплоть до плебейски-многолюдной и мещански-неразборчивой саранчи.
Огонь очистительный, |
Этот многоликий Змей становится эпически безмерным и исступленно-страшным, когда ему вздумается развернуться во всю многоцветную ширину своих звеньев. Летописи истории хранят воспоминание об одном из таких зловещих праздников Огня, разыгравшемся в 1839-м году в знаменитых Костромских лесах. Написавший книгу о Неведомой Силе видел этот праздник сам. Солнце потускнело на безоблачном небе, это — в знойную пору июля, называемую «верхушкою лета». Воздух превратился в закопченное стекло, сквозь которое светил кружок из красной фольги. Лучи не преломлялись. В ста верстах от пожарища носились перегорелые листья, затлевший мох и хвойные иглы. Пляска пепла на версты и версты. Цвета предметов изменились. Трава была зеленовато-голубой. Красные гвоздики стали желтыми. Всё, что перед этим было ликующе-красным, покрылось желтизной. Дождевые капли, пролетая по воздуху, полному пепла, принимали кровавый оттенок. «Кровавый дождь», говорил народ. По лесным деревням проходил
