ния могут быть получены в результате скрещивания организмов с различным наследственным составом хромосом, а также в результате междувидового скрещивания. Наследование изменений этого типа изучено достаточно {хорошо, и оно подтверждает правильность учения Дарвина о важном значении гибридизации, или скрещивания, как причины изменчивости, сыгравшей большую роль в процессе эволюции.
Исследования Де-Фриза, Моргана, Мёллера и мн. др. показали, что очень важную роль в процессах видообразования играют т. н. мутации — спонтанные, скачкообразные изменения в структуре хромосом (гейные мутации) или в их числе и расположении (хромосомные мутации). Наиболее значительным событием, оказавшим революционизирующее влияние на современное понимание закономерностей наследственности и изменчивости, является блестящее открытие Мёллером метода искусственного получения мутаций, широко распространившегося уже среди генетиков и со всей убедительностью свидетельствующего о том, что мутации могут быть вызваны действием агентов внешней среды. Природа внешних агентов, применяемых для получения мутаций в искусственных условиях лаборатории (рентген, излучения радия, температурные влияния и т. д.), конечно ничем принципиально >не отличается от природы агентов естественной среды, а это значит, что и в естественной среде, в процессе органической эволюции, мутации возникали и продолжают возникать под влиянием агентов внешней среды. Открытие Мёллера окончательно рассеивает тот мистицизм, к-рым т. н. «неодарвинисты» долгое время окружали «тайну» возникновения наследственных изменений, считая ее «внутренним, независимым от внешних условий, свойством организмов». Это открытие Мёллера сильно повлияло также и на разрешение вопроса о соотношении внешних и внутренних факторов изменчивости организмов. Если внешняя среда может, как оказывается, влиять на наследственную изменчивость организмов, то естественно встает вопрос о том, что определяет характер и направление изменчивости: природа организма или природа того внешнего агента, благодаря воздействию к-рого на организм появляется мутация, илц наследственное изменение. Ламаркисты, полностью отрицая роль природы организма, своеобразие внутренних закономерностей его жизнёдеятельности, утверждают, что фактором, определяющим характер наследственных изменений (мутаций), является исключительно внешняя среда. В противовес ламаркистам неодарвинисты, наоборот, утверждают, что признаки организма заранее определены наследственными зачатками и что следовательно характер изменчивости определяется исключительно природой, внутренними закономерностями организма, абсолютно исключая в этом какую бы то ни было роль условий внешней среды. Правда, под влиянием неоспоримых фактов, доставляемых экспериментальной генетикой и особенно исследованиями Мёллера и показывающих, что различные наследственные изменения могут бытьвызванывоздействиемразнообразных агентов внешней среды, нек-рые неодарвинисты вынуждены допустить, что внешняя среда может служить «провоцирующим» фактором в мутационном процессе. Нек-рые идут дальше и доп} скают даже, что агенты внэшней среды могут «ускорить» мутационный процесс, и наконец можновстретить и допущения., что агенты внешней среды могут даже «усиливать» этот процесс. Конечно и эти допущения являются шагом вперед по сравнению с абсолютным, догматическим отрицанием всякой роли внешних воздействий на наследственную изменчивость. И в этом вопросе,, как и в других вопросах Э. т., теоретические и экспериментальные данные современной биологии (в т. ч. конечно и генетики) в основном подтверждают точку зрения Ч. Дарвина, который,, как уже было указано, полагал, что появление и характер наследственной изменчивости зависят от двух моментов: от природы самого организма и от характера тех условий, в к-рых организм существует, причем Дарвин совершенно правильно подчеркивал, что «природа организма» является наиболее существенным фактором, определяющим характер изменчивости. Бесспорность этого обстоятельства подтверждается нетолько некоторыми теоретическими соображениями, но и многими экспериментальными данными, которые показывают, что сходные изменения возникают под воздействием различных агентов внешней среды и, наоборот, различные изменения возникают под воздействием одногои того же агента внешней среды. Однако отсюда вовсе не следует, что внешние агенты совершенно не влияют на характер изменчивости. Если в каждом отдельном случае нельзя еще с точностью предсказать, какие именно по характеру своему наследственные изменения может вызвать воздействие того или иного агента внешней среды (рентгена, ультрафиолетовых лучей и др.), то статистически все же можно установить известную последовательность, закономерность в количестве и качестве мутацийг возникающих под влиянием одного и того жевнешнего агента, конечно при прочих равных условиях и в пределах тех изменений, к-рыевозможны для данного организма или его вида.
А это уже говорит за то, что условия внешней среды, вызывая мутацию, влияют не только как фактор, «провоцирующий» или ускоряющий, или усиливающий мутационный процессг но и как фактор, влияющий на характер и направление наследственной изменчивости. Та. или иная мутация, как реальная возможность, осуществляется в действительности не всегда и повсюду одинаковым образом, но различно, в зависимости от наличия соответствующих условий. Некоторую трудность долгое время представлял и вызывал споры вопрос о том, явля-. ются ли наследственными только такие изменения, к-рые возникают в результате непосред-ственного воздействия внешнего j агента на половые клетки, или наследственными могут быть и такие изменения наследственной субстанции (бластогенные изменения), которые возникают в результате непрямого воздействия внешнегоагента на половые клетки, т. е. через посредство соматических клеток. Решение этого вопроса шло обычно в двух направлениях. Ламаркисты полагали, что если в результате воздействия внешней среды в организме возникли теили иные изменения, напр. повреждение какогонибудь органа, то эти же изменения могут быть, адэкватно переданы по наследству потомству..
Таких случаев передачи по наследству потомству адэкватных изменений биология не знает, они представляются невозможными теоретически и практически ни разу не были получены.
Совершенно очевидно, что ламаркистское решение этого вопроса никого удовлетворить помогло, т. к. оно не может быть научно доказано
