Первым его учителем игры на фортепиано был чех Адальберт Живный, замененный впоследствии известным варшавским композитором, директором Главной музыкальной школы — И. Эльснером, автором ряда популярных в то время опер в итальянском стиле. Рано также выявились у Шопена композиторские способности, и, когда он в 1830, уже законченным и прославленным пианистом, покидал Варшаву, в его портфеле находилось много произведений, в т. ч. несколько изданных. После кратковременного пребывания в Вене и Мюнхене, где он с большим успехом выступал как пианист, Ш. отправился в Париж, центр музыкальной жизни того времени. Он скоро занял выдающееся положение среди парижских музыкантов и вошел в дружеские отношения с самыми знаменитыми современниками: Листом, Берлиозом, Беллини, Мейербером, Бальзаком, Г.
Гейне, Делакруа и др. Исключительное значение приобрело для него знакомство с Жорж Занд (см.), с к-рой его связала глубокая любовь, которая продолжалась восемь лет и прервалась гл. обр. в силу идеологических расхождений. Зарекомендовав себя первоклассным пианистом и композитором, Ш. сделался одним из самых модных учителей игры на фортепиано, преимущественно в аристократических польских и французских домах. В качестве виртуоза Ш. выступал очень редко и то гл. обр. в салонах — в небольших помещениях перед немногочисленной, «избранной» аудиторией. Одной из причин этой сдержанности в области концертной деятельности была слабость его здоровья, приведшая к тяжелому легочному заболеванию. Последние годы жизни Ш. были, по существу, мучительным увяданием. Ш. умер и похоронен в Париже.
За исключением одного трио для фортепиано, скрипки и виолончели, нескольких сочинений для виолончели с сопровождением фортепиано и ряда песен на слова польских поэтов, Ш. писал только для фортепиано. В этой области наиболее значительный концерта, 3 сонаты, 4 баллады, 12 полонезов, фантазия и полонез-фантазия, 56 мазурок, 19 ноктюрнов, 25 прелюдий, 4 скерцо, 27 этюдов, 15 вальсов и др.
Все стороны личной и общественной жизни III. как и его творчества показывают, что он был выразите тем идеологии аристократической дворянской верхушки, и Главн. образом польской, о чем говорит специфически польский характер его творчества. Живя в Париже, он много вращался в эмигрантских кругах князей Чарторийских, графов Платеров, Потоцких и др., сторонясь демократических слоев эмиграции. Этому не противоречит его известная близость с французскими демократическими кругами, ибо известно, что в то время польская аристократия в Париже заигрывала с ними, надеясь на их поддержку в борьбе за освобождение Польши. Основную причину разрыва отношений с Жорж Занд и следует усматривать в глубоком противоречии между аристократом Ш. и убежденнейшей демократкой Жорж Занд. И личный образ жизни Ш., и изысканность его манер и одежды, и его любовь к комфорту — все подчеркивает этот аристократизм Шопена. Его исиолнительский пианистический стиль, утонченность его творчества, наконец его музыкальные вкусы, в частности его нелюбовь к Бетховену и непонимание его, тякже выявляют аристократическую идеологию Шопена. Однако из этого не следует, что Ш.реакционен и только. Его пианизм и его творчество глубоко противоречивы, как противоречива была идеология представляемого им класса.
Польское двррянство (возглавляемое аристократией), борясь после разделов Польши за восстановление ее независимости, боролось прежде всего за свои узко классовые цели, за восстановление своего неограниченного господства. Но, с другой стороны, эта же борьба, происходившая в эпоху глубокой всеевропейской реакции и направленная против основной опоры этой реакции — жандарма Европы — русского царизма, объективно играла известную революционизирующую роль: польское движение за независимость «приобретало гигантское, первостепенное значение с точки зрения демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропейской...» (Л енин, Соч., т. XVII, стр. 457). И не случайно польские восстания встречали восторженную поддержку со стороны революционных элементов Европы. С этой стороны польская романтическая литература (Мицкевич, Словацкий, Красинский и др.) и польское романтическое искусство вообще, несмотря на свою сугубо дворянскую идеологическую направленность, объективно имели прогрессивное значение, т. к. содействовали борьбе против оплота реакции — русского царизма. Вместе с тем верхушка польского дворянства, стремившаяся к восстановлению и закреплению своего господства в условиях развивавшегося капитализма, вынуждена была уже итти иным путем, — постепенно отказываясь от варварских, устарелых, феодальных форм хозяйничания, от беспросветного закабаления и закрепощения польских крестьянских масс. Уже с конца 18 века польская аристократия начинает постепенно переходить от феодальных к капиталистическим формам хозяйства, развивая промышленность и заменяя в сельском хозяйстве барщину на чиншевое положение крестьян.
С начала 19 века вплоть до восстания 1830—31 в бывшем Царстве Польском происходило усиленное развитие капиталистической промышленности. Вместе с тем крестьянский вопрос становился одним из актуальнейших (отсюда огромная роль народной мотивики в польской романтической литературе и музыке). Правда, этот путь хозяйственного возрождения Польши был глубоко реакционным — «прусским», он не нес народным массам никакого освобождения, а лишь заменял одну форму гнета и эксплоатации другой, более утонченной, но, открывая дорогу для развития капитализма, он этим самым расчищал почву для развития классовой борьбы на более высокой ступени, ускоряя процесс развертывания революционной борьбы народных масс. Естественно, что эти противоречия нашли отражение во всем романтическом искусстве Польши и в первую очередь в национально-романтическом искусстве Ш.
Друзья настаивали, чтобы Ш. от чисто фортепианного творчества перешел к сочинению крупных симфонических произведений и прежде всего создал подлинную народную оперу.
Ш. все же ограничился исключительно сферой фортепиано. И это не было случайно. Большие формы симфонического или оперного творчества, рассчитанного на широкую аудиторию, остались для Ш. чуждым и следовательно непосильным делом. Однако, не покидая аристократического салона, он превратил фортепиано в оркестр. С гениальной изобретательностью он 19*
