граммы и деятельности организации. «Вся внутренняя история России есть, по нашему мнению, не что иное, как длинное, полное трагизма повествование о борьбе на жизнь и смерть между полярно-противоположными принципами народно-общинного и государственно-индивидуалистического общежития.., Свободное общинное самоустройство и самоуправление; предоставление всем членам общины сначала права свободного занятия земли, „куда топор, коса и соха ходит“, потом, с увеличением народонаселения, равных земельных участков... труд, как единственный источник права собственности на движимость; равное для всех право на участие в обсуждении общественных, вопросов и свободное, реальными потребностями народа определяемое соединение общин в более крупные единицы —, земли"» (Плеханов, Соч., т. I, М., [1923], стр. 111 и 112) — таковы, по мнению Ч. п., исконные народные принципы общежития, которые входят и в программу Ч. п. В то же время «мы признаем социализм последним словом науки о человеческом обществе и в силу этого считаем торжество коллективизма в области владения и труда альфой и омегой прогресса в экономическом строе общества». Но «так как экономические отношения в обществе признаются нами основанием всех остальных, коренною причиной не только всех явлений политической жизни, но и умственного и нравственного склада его членов, то радикализм прежде всего должен стать, по нашему мнению, радикализмом экономическим» (там же, стр. 114).
Из этого примитивного «экономизма» в духе Бакунина и Прудона делается вывод о ненужности и вредности борьбы за политическую власть, революционной диктатуры и т. д., делаются указания на то, что борьба за конституцию идет лишь на-руку буржуазии.
Но вместе с тем в мировоззрении Ч. п. уже нет прежней цельности и народнической «чистоты». Аксиомой считается, что «капитализм подготовляет почву к социализму и является его необходимым предшественником»; основой его является фабрика, где «социалистическая пропаганда встречает самый радушный прием», тогда как «напротив, мелкие собственники-крестьяне относятся к ней очень враждебно и составляют надежную опору реакционных партий», причем Россия является исключением лишь потому, что в ней еще не укрепилась частная собственность на землю. Ав №2 «Ч. п.»в передовой статье, написанной опять-таки Плехановым, уже имеются следующие строки: «Когда мы говорили об условиях и способах социалистической деятельности в России, мы имели в виду главным образом крестьянскую среду... Но это не значит, чтобы вцелях наших лежал какойнибудь особенный, крестьянский социализм... мы не в состоянии определить заранее, из каких слоев трудящегося населения будут вербоваться главные силы социально-революционной армии, когда пробьет час экономической революции в России». Ибо «... пока мы делаем свое дело, русская промышленность также не стоит на одном месте. Нужда отрывает крестьянина от земли и гонит его на фабрики, на заводы. Рядом с этим, центр тяжести экономических вопросов передвигается по направлению к промышленным центрам» (там же, стр. 131).
. Такая же двойственность наблюдается в Ч. п. и в отношении к террору. Полемизируя с Народной волей, сделавшей террор центрально^ частью всей своей деятельности, Ч. п.уже в статье Аптекмана утверждает, что «крупный террористический поступок в городе в известный момент может быть очень кстати», а в составленной Аксельродом программе Северно-русского общества Земля и воля, с которой заграничная группа Ч. п. выразила свою солидарности, наряду с повторением старых народнических принципов, к-рые привели к расколу прежней Земли и воли, имеются уже следующие недвусмысленные положения: «В виду того, что всякая форма государственной организации, основанной на различии классов, является воплощением и поддержкой интересов . эксплоатирующего меньшинства, что современное российское государство является самым беззастенчивым и самым грубым выразителем этой тенденции, — общество Земля и воля признает необходимость непосредственной борьбы с его представителями, т. е. необходимость так называемого террора политического». Мало того, программа считает даже допустимым использовать возможность конституционного движения в России, «чтобы ослабит.» веру народа в значение мирных легальных реформ», а во время избирательной агитации общество может «выставить даже и своих кандидатов с социально-революционной программой».
В то же время пр акт ич ейская деятельность Ч. п., вопреки его основной задаче и основным программным установкам, протекала почти исключительно среди рабочих. Организация рабочих кружков и пропаганда в них, издание специального органа для рабочих «Зерно» (см.) — все это свидетельствовало, что история заставила Ч. п. итти не тем путем, какой он себе наметил. Характер пропаганды Ч. п. направлен был в значительной мере на объяснение экономической эксплоатации рабочих (с попытками даже излагать теорию Маркса) и на дискредитирование всей правительственной системы с царем во главе. Тем не менее двойственный характер Ч. и. не позволил ему стать серьезным конкурентом Народной воли, популярность которой после 1 марта 1881 необычайно возросла среди революционной интеллигенции. Вот почему переговоры об ^объединении Народной воли с Ч. п., к-рые велись еще Желябовым и Аксельродом, возобновлялись неоднократно и привели к тому, что некоторые видные чернопередельцы, в том числе приехавший из-за границы Стефанович и руководитель Ч. п. нового состава Буланов, вступили в партию Народной воли. Это еще больше содействовал д ускорению дифференциации и распаду основных кадров Ч. п. И действительно в эмиграции подготовлялся переход основателей Ч. п. к марксизму. В Петербурге и Москве расшатанная арестами организация не пополнялась новыми членами, остававшиеся на свободе частично вступали в Народную волю, а частично переживали тот процесс идейной эволюции, к-рый привел к созданию на развалинах Ч. п. группы «благоевцев» или т. наз. «партии русских социал-демократов». Таким образом распропагандированные Ч. П; рабочие через «благоевские» кружки и первые настоящие марксистские группы вошли впоследствии в с. — д. партию. Если в Петербурге 1882 можно считать последним годом существования Ч. п., то в провинции отдельные чернопередельские группы просуществовали дольше, но в конце-концов и они подверглись тому же процессу дифференциации и распада, примкнув частично к остаткам Народной воли, а частично к зарождающемуся марксизму.
